– Погодите... что-то здесь не так, – я взял лампу и попытался осветить пространство.

Свет проникал лишь на два-три метра, а дальше всё снова погружалось в ту же густую тьму.

– Мне не нравится этот… дым, – сказал я, хотя слово «дым» не подходило, но другого не нашлось. – Держитесь за меня...

Я бы с удовольствием взял их за руки, и мы пошли бы как дружная швейцарская семья, но кто тогда бы сражался?

Поэтому пришлось действовать так: Айгуль и Дая взялись за руки, а вторая ухватилась за край моей робы.

Это была не самая надёжная хватка. Лучше бы связаться тросами, но их у нас не было. Оставалось полагаться на простые, почти детские методы.

По сути, я уже бывал в этом месте. В данже: «обратная сторона больницы». Тогда это была пьеса – я наблюдал за всем, как зритель. Даже удалось поучаствовать.

Сейчас же место изменилось. Под ногами хрустел мелкий мусор, такие как обугленные плитки и мелкие камушки.

Видно, что это место пострадало от сражения Ангела и Демона. Самих трупов не было заметно, они исчезли вместе с другими следами разрушений.

Комната изменилась – она стала гораздо больше, чем я помнил. Мы уже минут десять брели в этом мраке, но ничего не находили. Ни врагов, ни подсказок.

Будто место испытывало моё терпение. Это раздражало.

Чёрт побери, либо вы подсказывайте, либо нет. Ненавижу, когда что-то делает свою работу спустя рукава.

Навык «Всеведущий» молчал, несмотря на мои мысленные пинки, словно ожидал чего-то действительно стоящего. Либо же здесь и впрямь не было смысла его использовать.

– Что это за место? – спросила Айгуль, озираясь с тревогой.

Она тоже была в театре, но видела это в декорациях. Для неё это было ярким, хотя и жестоким событием с драматичными сценами. А вот сейчас тьма вокруг совсем не напоминала ту пьесу.

– Ты не помнишь? – я попытался ей напомнить. – Мы видели это место... там, на сцене...

Айгуль кивнула, хотя казалось, что она одновременно и понимает, и нет. Может, просто отказывалась верить.

И тут мы наткнулись на странный предмет – металлическую койку. Обычная старая больничная кровать, как те, что использовались в госпиталях двадцатого века. Белая, но с облупившейся краской.

Однако, внимание привлекало не это. На койке лежало сухое тело ребёнка. Мумия, будто ей тысяча лет. Если не знать точно, то и не определить, что это был мальчик. Тело выглядело меньше, чем в жизни, как будто оно высохло до неузнаваемости.

– Этьен? – я узнал его по печати. Не той, что оставил я, а той, что сделал Реми.

– Дружище... так вот где ты, – пробормотал я, ощущая странную смесь грусти и тепла.

Видя его мумию, не мог сдержать эмоции. Слёзы не появились, но было искренне тяжело. Возникло странное, но сильное желание похоронить его с честью.

– У тебя есть покрывало? – глупо спросил я у Айгуль, хотя и так знал ответ. Мы недавно на нём сидели.

Она не стала задавать лишних вопросов, просто достала покрывало и сунула мне в руки.

– Держи, – коротко сказала она.

Я аккуратно переложил тело на покрывало и бережно закрыл его. Всё это время чувствовал, что совершаю правильный поступок.

– Что ты делаешь? Оно ценное? – недоумённо спросила Дая, наблюдая за мной.

Её слова заставили меня усмехнуться. Видимо, она подумала, что если я что-то беру, то обязательно ради какой-то выгоды.

– Нет, – сказал я спокойно. – Это просто высохшее тело. Оставь его в покое.

– Я просто спросила, – буркнула она в ответ.

Я мягко протянул тело Айгуль. Оно было таким лёгким и крошечным.

– Понеси его, прошу. Я отплачу тебе.

– Не нужно, – ответила она. – Я сделаю это.

– Спасибо.

Я не мог оставить Этьена здесь. Он был единственным из всех трупов, среди сотен и тысяч мертвецов этой больницы, кто вызывал во мне чувство глубокой несправедливости.

И мне хотелось остаться человеком, несмотря на весь этот ужас.

Топ.

Послышался топот. Слабый, неаккуратный, будто шаги были робкими. Сначала даже показалось, что это могли быть Айгуль или Дая, но они стояли неподвижно.

Может, всё-таки почудилось?

Вряд ли. В такие моменты нужно прислушиваться к внутреннему голосу. Если он говорит, что это кто-то чужой, кто прячется во тьме, значит, так оно и есть.

– Держитесь за меня, – шепнула я, взяв лампу.

И начал водить ею вокруг, пытаясь найти источник звука. Шаги должны были быть совсем рядом. Но где?