Ифе даже не могла злиться на жестокие слова, ведь они были правдой.

– Селкет, – ярость, с которой грешный бог выплюнул имя богини в тот момент, отлично передавала чувства всех, кто находился в зале. – Это её рук дело.

– Вы же можете просто вернуться в Та-Кемет! Принести новые пряди! – воскликнул Кейфл, с надеждой глядя на Анубиса.

– Не могу, – ответил он.

– Почему?!

– Неужели вы, смертные, думаете, что я не попытался сделать это сразу, как обнаружил пропажу? – с уже не скрываемой яростью прорычал бог. – Я не могу выйти из Дуата.

Алые потоки силы окутали Сета, и он растворился в воздухе, чтобы через несколько мгновений появиться вновь.

– Мои пути тоже закрыты.

Ифе прижала руку к груди, чувствуя медленное биение сердца, – пока ещё она была связана со своим смертным телом, хоть путь назад и исчез.

– Мы… В ловушке? – прошептала она. – Но как же другие боги? Они тоже не могут покинуть Дуат? Осирис, Исида, все, кто сейчас находится в этом царстве!

Смертные замерли, напряжённо ожидая ответа.

– Это нужно проверить, – сказал Сет.

– Да, – кивнул Анубис.

– К кому отправишься?

Каратель ударил своим неизменным посохом по каменному полу, высекая зелёные искры.

– Мы отправимся. Если из моего дворца так просто сбежать, значит, лучше держаться вместе.

– Ты кому-то доверяешь настолько, чтобы явиться в гости со мной и грешниками?

– Нет, – мрачный тон Анубиса был самой безысходностью. – Но есть кое-кто, не способный никому из нас навредить.

– Инпу, ты уверен, что это…

Каратель остановил его взмахом руки:

– Да. Иного выбора нет.

Судя по тому, как скривился Сет, это действительно было так.

И следующие слова Карателя шокировали Ифе ничуть не меньше, чем весть о краже их пути к возрождению.

– Мы нанесём визит моей матери.

Ифе сидела на кровати, бездумно глядя в стену.

«Я могу быть наивной, могу каждый раз обманываться в надеждах, в целях, в том, кому можно доверять, а кому нет. У меня есть оправдание – отсутствие памяти». Но смертные, что окружали её, знали о жизни куда больше, а боги и вовсе должны были являть саму мудрость времён. «Должны, – горько усмехнулась аментет. – Но тайный и такой важный план одного бога явно рушится на глазах, – план, из-за которого я снова умерла. А другой бог – Каратель – упускает Одайона прямо из-под носа».

Кейфла и Атсу она могла оправдать потрясением от попадания в Дуат или недальновидностью, пусть и опытных, но всё же смертных. Однако никакие оправдания и непонимание не могли изменить того, что путь в мир живых снова был закрыт. На этот раз для всей бравой компании, что шла по неясным путям спасения Осириса и искупления грехов.

«Я же не глупа, – думала Ифе. – Так, может, хватит просто верить и пора начать действовать?» Она вспомнила разговор с Сетом, во время которого узнала, что воительница Кези и была Селкет. «Почему я не рассказала об этом Кейфлу и Атсу? Почему мы не вспомнили, как в Белой пустыне она убила Одайона, ведь её появление было поистине странным… Можно было предупредить богов, предположить, что Одайон и Кези связаны».

На собственную беспечность девушка тоже злилась, не понимая, почему просто понадеялась, что всё решится само собой. Решила, что умные древние боги справятся и без её помощи. «Хватит, – выдохнула она. – Я всё ещё буду хранить надежду, но не стану верить в то, что путь прояснится сам собой».

Страшное известие о том, что Одайон украл пряди волос смертных, дало Ифе возможность остаться наедине с собой в запертом Дуате. Это время помогло решиться. «Если я хочу выжить, мне нужно стать расчётливее. Умнее».

Тихий стук в дверь оторвал её от раздумий.

– Войдите.

Даже не оборачиваясь, она знала, кто шагнул в комнату, – прохлада коснулась спины, а медленно бьющееся сердце ускорилось в присутствии божества.

– Каратель, – тихо поздоровалась Ифе, оборачиваясь.

Бог был в ярости.

Гнев горел в его глазах так же, как в них отражалось зелёное пламя ламп, наполнявших комнату.

– Возвращайся в зал, нам нужно отправляться.

– К вашей матери? – спросила девушка, боясь любым неосторожным словом раззадорить ярость ещё больше.