Все к херам.

Я, если понадобится, землю переверну, но добьюсь правды любой ценой.

Поменяв расположение, парни встали в полукруг, отрезая путь к бегству.

— Вам некуда идти. Сдавайтесь.

Хотел без крови. Не желал навредить ни метаморфу, ни тому, кто так глупо сунулся в самое пекло.

Но тут произошло то, что заставило перевернуться не только мое сознание. Все мои люди от шока застыли, широко открывая рты.

Не может быть.

Хилая фигура парнишки вдруг покрылась дымкой и стала расширяться, превращаясь в белоснежного, мать его, дракона.

Мои парни кричали, да я и сам кричал бы, если бы не испугался. За дракона. Белого. За его безопасность. Его тело дробило, разрушало, как оказалось, хрупкое здание.

Вот тебе и козырь... в лице щуплого парнишки.

Это никак не укладывалось в голове. Единственное, что знал наверняка... белому дракону нельзя навредить.

Нельзя!

А краем взгляда видя, как один из солдат заряжает магическое ружье, зло рявкнул, поражаясь силе ужаса, в котором находился, как только представил, что белый погибнет.

— Не стрелять. Все на выход.

Перескочил через огромную дыру в стене, не обращая внимания на остальных, быстро обернулся, разрывая на себе одежду, и устремился в воздух. Еще несколько черных драконов взмыли в небо.

Мысленно отдал приказ поймать и не навредить. Но не успел даже нагнать. По небу прошлась рябь, разрывая пространство.

Портал.

— Не дать уйти. Метаморф, сука, — рычал, но сделать, увы, ничего не мог, наблюдая, как белый дракон исчезает, оставляя вокруг себя пустоту. Которая вдруг расширилась, тяжелым камнем ложась мне на сердце. Я чуть не завыл... от чувства обреченности и тоски.

Это не мои эмоции — дракона.

— Уймись!

Быстро приземлился, принимая плащ от одного из командиров, что не смотрел мне в глаза, отводя взгляд в сторону.

— Собрать штаб, срочно, — бросил, не желая сейчас вступать в бессмысленные дискуссии.

И размашистым шагом пошел в зал, где меня ждал император, вальяжно растянувшись на удобном, сука, кресле.

Не церемонясь, подошел и чуть не в лицо прорычал:

— Что тут, млять, происходит, Максимилиан? Ты же все знаешь. Кто такой белый дракон? И почему помогает диким?

Максимилиан побледнел, но быстро взял себя в руки. Отбросил мою руку, что удерживала его плечо.

Я подчинился. И так понимал, что переступил все видимые и невидимые границы.

Император потер плечо, на которое я излишне сильно надавил, и, слегка морщась, заявил:

— Не понимаю, о чем ты...

От его слов меня понесло. Я схватил стул и с силой швырнул его об стену, с наслаждением отмечая, как он разлетелся на мелкие щепки и как искренне испугался император, втягивая голову в плечи.

— Я устал, понимаешь... устал. Как только я чуть ближе подхожу к разгадке, так новое событие, снова вгоняющее меня в тупик. Я подам в отставку.

Максимилиан протестующе привстал.

— Не пори чушь.

Я отмахнулся.

— Нет, ты не понимаешь... разбирайся сам со своим государством.

— Ты не оставишь своих людей.

Я зло оскалился.

— К херам всех...

Дверь с грохотом отворилась, заставляя меня взять себя в руки и замолчать. Зал стал наполняться драконами.

— Рассаживайтесь, — император взял на себя командование, что и требовал протокол. Сердце бухало в груди, я хмуро молчал, давясь от переизбытка эмоций.

А когда повернулся, чтобы начать военное собрание, то снова замер, услышав громкий рев сигнальной трубы, оповещающий об опасности, что могло означать лишь одно — на нас надвигается противник со стороны диких земель. А это означало конец мирному времени, пришло время для кровопролитной войны.

Уже неделю я ежечасно поднимался на высокую смотровую башню, если не находился за ее пределами в жесткой схватке с дикими, что заполонили приграничные земли, не давая ни минуты продыха.

В километре от нас единым организмом, состоящим из разных существ, насмерть стояли наши враги. Такого ожесточенного, нет, не сопротивления, а отчаяния я еще ни разу не видел. От их численности чернел горизонт. Я постоянно размышлял, гадал и не находил ответа, где все это время они могли так прятаться, что ни один, сука, разведчик ни разу их не заметил.