А я знал, что хорошо не будет. Потому что тип с пистолетом подошел к нам и навел оружие на полицейского. Стиснув зубы, я вскочил, бросился на ублюдка, опрокинул на землю, схватил за волосы и припечатал головой об асфальт.

— Дик! Что за черт?! Что с ним делать?!

— Убить!

Больше выстрелить никто не успел. Еще трое нападавших улеглись на дороге. Последним я вырубил главаря, выбив пистолет. Легкие жгло от боли, на губах чувствовался вкус крови. Но раны уже затянулись и продолжали заживать. Я обернулся к Мёрфи. Он стоял, подобрав пистолет, направленный в землю, и смотрел на все ошарашенными глазами.

— Кто ты, Руари? — спросил он тихо.

— А сами что думаете? — хрипло поинтересовался я. — Вот дерьмо!

Я оглядывал свою лучшую, теперь испорченную рубашку. Потом подобрал порвавшийся рюкзак, и разлетевшиеся по земле книги. Откуда-то послышались сирены. Я подумал, что самое время убираться отсюда, и попятился.

— Руари, постой.

Я воззрился на капитана. Он все еще пытался осознать произошедшее.

— Ты мне жизнь спас…

— Бывает. Мне домой пора.

— Да, точно же… — полицейский, наверное, вспомнил статьи обо мне, а потом его осенило. — Ты из волшебного народа? Оборотень?!

— Ага.

— Нам поговорить надо.

— Прямо сейчас?

— Мне необходимо понять, что происходит, — он кивнул на застонавшего типа.

— А вам Макс ничего не рассказал? Кроме того, что я навешал ему?

Он покачал головой.

— Ваш сын — наркоман. Продавал в школе товар этих типов. Я случайно увидел. Меня тоже хотели подсадить, но не сложилось. У следующих, которым Макс указал на меня, тоже не сложилось. И у этих не сложилось. Это если коротко.

Капитан стоял и хмурился.

— И, если мои родители ничего не узнают, будем считать, что вы меня отблагодарили.

— Хорошо. Только мне нужны подробности. Приди ко мне завтра в участок после школы.

Я кивнул.

Около полуночи я осторожно скользнул в темный дом, прокрался в свою комнату и застыл на пороге. Отец сидел в кресле и ждал.

— Ну и где ты был? — поинтересовался он.

Потом принюхался.

— Ты это назло мне? — спросил он, учуяв запах алкоголя.

— Нет, так получилось.

— Получилось? — он встал, сделал шаг ко мне и застыл, разобрав еще один запах.

Я втянул голову в плечи, пытаясь незаметно запахнуть пиджак плотнее, хотя понимал, что скрывать бесполезно. Отец оказался рядом. Его рука сдернула с меня пиджак, скользнула по пропитавшейся кровью рубашке. Палец обнаружил одну дыру от пули в ткани, затем другую.

— В тебя стреляли? Вчерашние?

— Нет. Другие.

— Что случилось?

Я чуть помялся, но все-таки рассказал о своих злоключениях с самого утра. Выслушав, Мак принялся хохотать. Я смотрел на него, насупившись, с недоверием, не понимая, что могло его рассмешить.

— Прости, Руари, — произнес он. — Патрик Мурр, конечно, иногда писал про тебя, но я не думал, что все так плохо.

— Мистер Мурр тебе писал? Что это значит?

— Мне тоже есть о чем тебе рассказать. Пару лет назад, когда снова начались настроения против нас, я придумал, как мне казалось, беспроигрышный шаг — приставить к каждой семье оборотней куратора, чтобы тот приглядывал за семьей и писал отчеты, что все в порядке. Люди — ужасные бюрократы, надо заметить. И бумажки с хорошими отчетами действовали в министерстве почти магически.

— Что?! Так это тебе мы обязаны надзором? — возмутился я.

— Это сработало. По крайней мере, два года действовало почти безотказно. Я постарался отобрать в кураторы лояльных к нам людей.

— То есть мистер Мурр…

— Много лет боролся за наши права. Он мой очень хороший знакомый, Руари, почти друг. И то, что ты вел себя с ним первое время, мягко говоря, невежливо…

— Он что же, обо всем тебе писал?

— Сперва да, потом уже меньше, когда вы наконец нашли общий язык.

— Ну спасибо.

— Так что, несмотря на то что меня не было рядом, я более-менее понимал, что происходит в семье.

— Но, если бы мама вчера тебе не позвонила, ты бы не приехал.

— Приехал бы, — он опустил взгляд. — Как я уже говорил, нам надо поговорить. Я не сказал женщинам, но ты должен знать. Мне больше некого защищать, Руари. Кроме нашей семьи и семьи Ноланов из Дерри.

Смысл сказанного до меня не доходил, не представлялся возможным. Не при таких обстоятельствах. Не сейчас…