***

– Освободи его.

– Что?

– Освободи это существо, - едва сдерживая рычание, произнес Мо Юй. – Разве ты не знал, что в Аратель я прибыл с ним?

– С ним? С этим монстром? – усмехнулся Цинь, но уже через миг принял серьезный вид. – Ладно. Ты получишь свою зверушку обратно, но если дашь слово, что когда его освободят, он не разнесет половину столицы.

– Даю.

– Хорошо. Завтра утром он получит волю, а пока пусть народ потешается.

– Нет, - с нажимом произнес воин.
– Сейчас.

Бровь Циня медленно поползла вверх, а во взгляде воин заметил неверие, что кто-то из приближенных смеет настаивать на своем, не беря во внимание его, императора, волю. Затем правитель хмыкнул и с усмешкой произнес:

– В конце концов, чего не сделаешь ради друга?

Последнее слово Цинь выплюнул, будто что-то до мерзости противное. Или воину показалось? Наверное, сегодня он все-таки перенервничал, вот и воспринимает все в штыки. Тем временем император приказал выпустить гиганта. По залу пронесся тихий ропот, но вскоре стих – никто не смел оспорить решение правителя, и былой главнокомандующий понял – все боятся.

– Не забывай, ты дал слово, - беззаботно сложив руки на груди, снова хмыкнул Цинь.

Мо Юй приблизился к решетке и тихо зашептал:

– Сейчас тебя освободят. Я дал слово, что ты будешь вести себя тихо.

– Буду, но после того, как оторву голову их правителю, - прорычал Лу Сян, пытаясь испепелить взглядом императора.

– Тебя убьют прежде, чем ты к нему приблизишься. Зря ты не внял моему совету, а теперь выбирай: либо ты ведешь себя спокойно, либо остаешься в клетке.

– Хорошо, - низший дух склонил голову. – Но только ради вас.

По приказу императора клетку открыли, и Лу Сян оказался на свободе. Он с угрозой поглядывал на собравшихся, но все-таки сдерживался.

Бросив на него насмешливый взгляд, Цинь обратился к воину:

– Раз такие забавы тебе не интересны, то предлагаю взглянуть на моих танцовщиц! Они привезены с Южного континента. Могу поспорить, таких красавиц ты еще в жизни не видывал…

– Цинь, - тихо перебил императора Мо Юй, стараясь, чтобы этого никто не услышал.
– Путь был неблизким. Я хочу отдохнуть. Надеюсь, ты меня понимаешь…

– Конечно-конечно. Тебя проводят в апартаменты.

Воин поклонился своему другу детства, хотя это претило всему его существу. Никогда он не думал, что однажды будет склоняться перед Цинем в раболепных поклонах. Никогда не думал, что родная империя вдруг станет для него чужой. Неужели Цен Цан прав, и они все лишь игрушки в руках богов? Неужели во всем этом действительно повинны небожители?

Мо Юй снова отогнал от себя эту кощунственную мысль и вместе с Лу Сяном покинул торжество. Ему было мерзко видеть все эти довольные рожи, противно находиться с ними рядом. Пару раз его пытались остановить, втянуть в беседу, но он не обращал на этот сброд внимания. Грязь на окраинах Арателя и то чище, чем все это великосветское общество.

Громкий храп Лу Сяна, казалось, разносился по всему дворцу, но воину не спалось. Его терзали мысли. Он не мог понять холодного отношения Джу. Ее поведения не оправдывало даже то, что его возлюбленная стала женой Циня. Никогда прежде не была она столь равнодушной. Мо Юй надеялся поймать хотя бы ее теплую улыбку, взгляд, в котором он бы смог уловить отголосок былых чувств. Но в ответ ничего. Будто перед ним совершенно незнакомая женщина, будто она никогда не была его возлюбленной и невестой…

Мысль прервал раскатистый храп низшего духа. В таких условиях невозможно было даже думать, не то что спать. Мо Юй прошелся по комнате, несколько раз толкнул его, прерывая очередную сонную «трель» и с трудом сдержался, чтобы не придушить недавно спасенного собственными руками. Утро совсем не торопилось, а человек, отчаянно нуждающийся в уединении и спокойствии, никак не мог получить желаемого. Пришлось просто закрыть дверь и пройтись по знакомым местам в этом дворце, оставив гиганта отсыпаться и углубившись в свои воспоминания.

Рассчитывать, что ему еще когда-нибудь удастся вернуться сюда было нелепо. Скорее всего, это его последняя ночь во дворце, который он когда-то считал своим домом. Даже если его безнадежная затея с убийством Ледяного демона не потерпит громкого провала и не приведет к смерти, вернуться сюда он точно не захочет. Уж лучше странная пустая башня темного, бросающего порой ядовитые замечания и хитрые усмешки. А здесь его уже ничего не держит: ни друзья, ни враги, ни любовь, ни ненависть. Только холодный прием и показное дружелюбие.