Но судьба оказалась куда хитрее и изворотливее…

И выбора у меня не было.

— Хорошо, — жалко, едва слышно прошептала я. На иное моё горло было неспособно. Его сдавило в спазме до боли.

А потом сжала непослушные пальцы на полах платья и потянула его с плеч.

Тело онемело будто, когда платье упало к ногам. Застыло, окоченело. Я вдавила ногти в ладони и опустила глаза.

Я сдалась. Отказалась от себя.

Пусть делают, что хотят. Всё забирают.

Они поставили условия — я их приняла.

— Нет, Лили, — голос Тайена казался надтреснутым, охрипшим, словно идеальный музыкальный инструмент вдруг выдал нестрой. — Не так. Не сейчас и не здесь.

На плечи мне лёг тяжёлый мужской камзол. Казалось, что вес его настолько огромен, что мои ноги подкосились, и я бы упала на колени, если бы сильные руки командора не подхватили меня.

Его рубашка была расстёгнута, и перед тем, как он крепко прижал меня, словно безвольную куклу, к груди, я заметила, как полыхнули алым его полосы. Такой отблеск я увидела у него лишь однажды — тогда в гроте. И куда более слабый.

У меня нет сил бороться ни с ним, ни с его объятиями. Я замерла, вцепившись в его рубашку, уткнулась носом в грудь и просто дышала. Заплакала бы, да слёзы исчезли. Будто запаяло их чем-то.

Командор обнял меня за плечи, мягко прижав к себе. Осторожно гладил по волосам, прижавшись губами к макушке.

В это мгновение мне так отчаянно захотелось, чтобы он был просто мужчиной, а я просто женщиной. Захотелось спрятаться за ним от всего мира. Найти защиту, быть слабой.

Но суть была в том, что защита мне требовалась от него самого. В первую очередь от него.

— Не бойся меня, Лайлэйн, — тихо прошептал мне в волосы командор. — Я не враг тебе. Просто помни об этом, прошу.

— Верни мне брата, Тайен, — я продолжала вдыхать его запах. Крепкий, мужественный, с морскими нотками.

Вдыхала и напитывалась до самой глубины. Стояла и боялась обернуться и посмотреть в глаза собственной совести, достоинству, собственной человечности.

А была ли я вообще человеком? Ни своя, ни чужая. Ничья. Это ведь самое ужасное.

— Он должен знать, понимаешь? Что он такой же, как и я. Что мы… — слово подобрать почему-то было трудно. — Что мы химеры. От меня узнать, пока он не увидел изменения и не сошёл с ума. Пожалуйста, Тайен. Одну встречу…

Я отстранилась и посмотрела ему в глаза. Тайен, вздохнув, сделал шаг назад.

— Хорошо, Лили. Оденься и идём.

Присев, я подобрала своё платье и подтянула его вверх. Руки дрожали, ноги подкашивались. Жутко стыдно стало перед командором, и я почувствовала, как вспыхнуло испепеляющим жаром лицо. Я была ему безмерно благодарна, что он, почувствовав моё смущение, отвернулся.

Я натянула платье и завязала его на груди. Осторожно сложила камзол, подошла и протянула его Тайену.

— Минуту, — попросила дать мне немного времени привести себя в порядок, и вернулась к зеркалу, чтобы пригладить волосы и поправить платье.

Мне не хотелось, чтобы Шейн увидел меня растрёпанной и в размотанных чувствах. Ему и так нелегко, а так я ещё и обо мне добавлю переживаний. Я должна быть собранной, чтобы помочь брату осознать правду.

Я ещё раз взглянула на себя в зеркало и подняла ворот платья, чтобы Шейн преждевременно не заметил полосы, случайно выглянувшие из-под платья.

Даже не верилось, что сейчас я увижу брата. В тот самый момент, когда я поняла, что нас ждали, когда вывела Тайена из бункера, я про себя навсегда попрощалась с Шейном. Молилась, чтобы ему удалось выжить, но не надеялась, что мы когда-нибудь ещё встретимся.

— Я готова, — повернулась к Тайену и сжала руки вместе.

— Идём, Лили, — кивнул командор и пошёл к двери первым. Я же на деревянных ногах двинулась за ним.

Сама не знаю почему, но ожидала увидеть за дверью своей комнаты или стены с древним убранством, или какие-нибудь, как в тюрьме. А выйдя за дверь, мы оказались в широком коридоре обычного современного дизайна. Светлые стены, выкрашенные краской, на полу плитка, потолок квадратами с вставленными через один большими лампами. Какие-то двери с электронными панелями рядом. Даже украшения на стенах были — небольшие картины с водным пейзажем.

Снова коридор за коридором. Снова я шла за чужой спиной в неизвестном направлении. Прокручивала в голове, что скажу Шейну, когда увижу его, как я ему вообще всё расскажу. Как при этом смогу сдержать слёзы.

Я безумно хотела увидеть его, но… сейчас я ощущала себя палачом. Мне предстояло сломать его представления о мире, о себе и о тех, память о ком мы трепетно берегли в наших сердцах — о наших родителях.

Проще говоря, мне предстояло перевернуть весь его мир с ног на голову. И это была тяжкая задача.