Так как это имя… я воспринимала его «своим», а теперь и его отдаю Каролине, хотя… я ведь не имею прав ни на Аяза, ни на это обращение, которое он использовал в беседе со мной…

– Ладно, про постель поговорим потом, раз тебе так сложно, но я по тебе вижу, что мужчина там с темпераментом, учитывая, сколько на тебе следов, то… думаю, не один раз он тебя раскладывал…

Слова сестры бьют словно по щекам. Мне больно становится от того, как похабно и пошло это все звучит.

Потому что для меня с Аязом это был не просто секс, это было что-то другое… я боюсь назвать это «занятиями любовью», потому что права не имею.

Не имею!

Хочу повторять себе это как мантру, чтобы не забыть, что это я не настоящая, а Каролина – реальная!

Что это я в ее роли была, а не наоборот.

– Что еще было? – вскидывает бровь сестра, и разговор плавно переносится к моему общению с шейхой Мозиной.

Эту встречу мне удается описать в деталях, также делюсь именами слуг, которые успела запомнить, рассказываю обо всем.

– Ты шейхе понравилась?! – с нажимом спрашивает Каролина. – В руках этой женщины сосредоточено много власти, и отец Аяза, говорят, очень ее ценит… нельзя с такими врагами становиться…

В принципе Каролина подтверждает мои мысли относительно того, что с Мозиной мне не стоило ссориться, и то, что я пропустила мимо ушей пару ее колких замечаний, тоже правильно, Каролина сделала бы так же.

Все же мы с сестрой очень хорошо друг друга изучили. Она – мое отражение в зеркале, а я – ее…

И эта монетка имеет две стороны. Не думаю, что Каролине будет сложно отыграть меня…

– Думаю, да, на прощание она сказала, что мы можем стать союзницами и если у меня появятся вопросы, то могу обращаться к ней. Все это было сказано, конечно на языке дипломатии, которым владеет эта женщина в совершенстве, но сути не меняет. Она хотела, чтобы вы с ней стали союзницами…

Каролина прыскает. По мере того как говорю, ее плечи выпрямляются еще сильнее.

– Шейха очень уважаемая женщина. Молодец, Мелина, такие, как она, обычно с потрохами съесть могут неугодную невестку, а раз тебе сулили союз, то, думаю, ты понравилась этой старой кляче…

Что-то в словах сестры царапает меня, и сильно. Мне отчаянно хочется заступиться за Мозину. Не знаю почему. Вот не хочу, чтобы оскорбляла…

– Она не старая и не кляча. Дай бог так выглядеть в ее годы, – отвечаю спокойно.

Сестра вновь вскидывает бровь.

– Да с ее миллиардами так любая выглядеть может!

Пожимаю плечами, а сама вспоминаю женщину с аристократической выправкой, ухоженную и уравновешенную. Да, опасную, да, не очень понятную, но из общения с ней я поняла, что она за свою семью любого, как сказала сестра, с потрохами съест, но… такой должна быть любая мать, и пусть ей Аяз приемный сын, но…

– Ладно, Мел, с этой старухой ясно. Ты была кроткой, молчаливой, глазки в пол и не повелась на ее задирки, приняла все и показала, что имеешь гордость, но старших уважаешь, так?

Вновь Каролина морщит носик и в мое лицо заглядывает.

– Да. Примерно так, – отвечаю спокойно.

– Что еще было? Аяза сколько раз видела? Он приходил к тебе только ночью? Или днем тоже виделись? Беседовала с ним наедине?

Дальше вопросы сыплются на меня как из рога изобилия, и я в принципе рассказываю сестре все… даже про прогулку в саду, легенду и питомицу шейха…

– Жуть какая! Ненавижу кошек, а у него еще и пума! Пума! – повышает голос Кара и глаза закатывает.

– Багира, – поясняю, – шейх ее спас от браконьеров, когда те убили ее родителей, нашел малюткой, и теперь пума его верная подруга…

Говорю с улыбкой, и сердце сжимается, потому что я провела с Аязом всего ничего, но этот мужчина и все, что с ним связано, покорило меня.

– Он жестокий человек, не знающий привязанностей, – так говорят об Аязе аль-Макадуме! – поправляет меня сестра и глаза прищуривает.

– Это так, я почувствовала, что шейх – тяжелый человек, но… не бывает ничего абсолютного… ни зла… ни добра… а животных он любит… пуму свою обожает…

Поясняю свою мысль, и сестра кивает.

– Ладно, надеюсь, что смогу избежать встречи с этой блохастой. Учудила ты, конечно, Мелина! Ты должна была быть мной, а ты ляпнула, что кошек любишь. Забыла, что я их терпеть не могу! Ты должна была меня играть! Меня, а не быть собой!

Сестра явно нервничать начинает, а я прикусываю губу. Действительно, с шейхом я была слишком… настоящей, но… по-другому не могла… я боялась его как огня и словно мотылек летела на этот самый испепеляющий огонь.

– Больше, я надеюсь, ты ни в каких привязанностях не признавалась? – спрашивает язвительно сестра. – Мало ли, может, ты фанат пауков и скорпионов?!

– Нет, больше ничего… – отвечаю тихонечко и вздыхаю. Не ожидала я, что это все будет так тяжело, что душа станет разрываться на части…