Не получив желаемых ответов, Маск решил, что разберется с этим сам. Он включился в работу и ушел в нее с головой. Как и раньше на заводах Tesla в Неваде и во Фримонте и как и позже в Twitter, он переехал на объект – в этом случае в ангар на мысе Канаверал – и работал круглые сутки. Его ночные бдения были и демонстративными, и необходимыми. Во вторую ночь он никак не мог дозвониться до вице-президента по запуску, семейного человека, который, по мнению Маска, ушел в самоволку, и решил связаться с одним из инженеров, работавших рядом с ним в ангаре, Кико Дончевым.

С Кико Дончевым

Дончев родился в Болгарии и приехал в Америку в раннем детстве, когда его отец, математик, устроился в Мичиганский университет. Он окончил бакалавриат и магистратуру по авиа– и ракетостроению и ухватился, как ему казалось, за возможность мечты, устроившись на стажировку в Boeing. Но вскоре его постигло разочарование, и он решил навестить друга, работавшего в SpaceX. “Я никогда не забуду, как в тот день ходил по цеху, – говорит он. – Все молодые инженеры работали не покладая рук – в футболках, с татуировками, такие четкие парни, которые знают свое дело. Я подумал: «Вот это – мои люди». У них не было ничего общего с мертвецкой чопорностью Boeing”.

Тем летом он подготовил для вице-президента Boeing презентацию, в которой рассказал, как SpaceX позволяет молодым инженерам предлагать новаторские идеи. “Если Boeing не изменится, – подчеркнул он, – вы потеряете лучшие кадры”. Но в ответ он услышал, что Boeing не ищет новаторов. “Может, мы хотим, чтобы к нам в команду приходили не лучшие из лучших, а те, кто проработает у нас дольше”. Дончев уволился.

На конференции в Юте он пришел на вечеринку, устроенную SpaceX, и, немного выпив, набрался смелости и подошел к Гвинн Шотвелл. Он вытащил из кармана измятое резюме и показал ей фотографию спутникового оборудования, над которым работал. “Я умею достигать своих целей”, – сказал он.

Шотвелл он понравился. “Любой, у кого хватает смелости подойти ко мне с измятым резюме, может оказаться хорошим кандидатом”, – поясняет она. Она пригласила его на собеседование в SpaceX. В три часа дня он должен был встретиться с Маском, который по-прежнему беседовал с каждым нанимаемым в компанию инженером. Как обычно, Маска задержали другие дела, и Дончеву сказали прийти в другой день. Он решил, что лучше дождется Маска, и пять часов просидел у его кабинета. Наконец встретившись с ним в восемь вечера, он пожаловался, что в Boeing его усердие не ценили.

Нанимая новых людей и повышая сотрудников, Маск смотрит скорее на отношение человека к работе, чем на его резюме. В его представлении хорошо к работе относится тот, кто готов работать с маниакальным усердием. Маск нанял Дончева без промедления.

Той октябрьской ночью в разгар рабочего аврала на мысе Канаверал, когда Маск пожелал связаться с Дончевым, инженер только что пришел домой, проработав без перерыва три дня, и открыл бутылку вина. Сначала он даже не ответил на звонок с незнакомого номера. Но затем один из коллег позвонил его жене. Скажи Кико, пусть сейчас же возвращается в ангар. Он нужен Маску. “Я ужасно устал, был полупьян и несколько дней не спал, но сел в машину, купил пачку сигарет, чтобы протянуть хотя бы на них, и вернулся в ангар, – говорит он. – Я боялся, что меня остановят за вождение в пьяном виде, но казалось, что лучше рискнуть, чем не приехать к Илону”.

Когда Дончев добрался до ангара, Маск велел ему организовать серию совещаний с инженерами, которые стояли на один уровень ниже топ-менеджеров. И это встряхнуло команду. Дончева повысили и сделали главным инженером на мысе Канаверал, а его наставник Рич Моррис, спокойный и опытный управленец, занял должность операционного директора. После этого Дончев внес разумное предложение. Он сказал, что хочет подчиняться Моррису, а не непосредственно Маску. В результате образовалась слаженная команда, возглавляемая менеджером, который умел наставлять людей не хуже магистра Йоды, и инженером, который готов был работать с усердием Маска.

На пусковой вышке на мысе Канаверал

Стремление Маска работать быстрее, рисковать больше, нарушать правила и критически оценивать любые требования позволило ему достичь больших высот, например отправить людей на орбиту, наладить массовое производство электрических автомобилей и отключить домовладельцев от энергосети. Но оно также подталкивало его делать вещи – игнорировать требования SEC, не соблюдать ограничения, введенные в Калифорнии из-за эпидемии COVID, – которые навлекали на него неприятности.

Ханс Кенигсманн был одним из первых инженеров SpaceX, которых Маск нанял в 2002 году. Он входил в неустрашимую команду, которая работала на Квадже во время трех первых неудачных попыток запуска Falcon-1 и все-таки успешно запустила ракету с четвертого раза. Маск повысил его и сделал вице-президентом, отвечающим за надежность в полете, то есть проверяющим, чтобы полеты проходили безопасно и осуществлялись в соответствии с предъявляемыми к ним требованиями. Под началом Маска работать на этой должности было непросто.