В мае 2023 года он решил изменить место производства первых автомобилей нового поколения и роботакси на Остин, где и он сам, и его ведущие инженеры могли работать в непосредственной близости от новой высокоскоростной и предельно автоматизированной сборочной линии. Летом 2023-го он каждую неделю по несколько часов вместе с командой занимался проектированием рабочих станций, ища способы экономить миллисекунды на каждом шаге и ускорять каждый технологический процесс.

В последние дни перед покупкой Twitter в конце октября 2022 года настроение Маска постоянно менялось. “Я очень рад, что наконец создам X.com в надлежащем виде, используя Twitter в качестве катализатора! – без всяких предисловий написал он мне однажды в половине четвертого утра. – Надеюсь, это пойдет на пользу демократии и гражданской дискуссии”. Twitter мог стать комбинацией финансовой платформы и социальной сети, то есть тем, что он двадцать четыре года назад замыслил как X.com, и Маск решил переименовать его на свой лад, ведь название X ему очень нравилось. Через несколько дней он стал более сдержан. “Мне придется пожить в штаб-квартире Twitter. Ситуация очень тяжелая. Меня это ужасно расстраивает:(Мне плохо спится”.

Он назначил визит в штаб-квартиру Twitter в Сан-Франциско на среду, 26 октября, и намеревался осмотреться и подготовиться к официальному закрытию сделки в конце той недели. Кроткий Параг Агравал, занимавший должность генерального директора Twitter, вышел встретить его в вестибюле на втором этаже, где находились переговорные комнаты. “Я полон оптимизма, – сказал он, ожидая Маска. – Илон умеет вдохновлять людей на великие свершения”. Он был настороже, но, думаю, говорил от чистого сердца. Рядом с ним стоял финансовый директор Twitter Нед Сигал, который провел весьма неудачную встречу с Маском в мае, и он, казалось, был настроен скорее скептически.

Маск вошел, хохоча, с раковиной в руках. Он решил устроить визуальный каламбур, сыграв одну из шуток, которые доставляют ему огромное удовольствие. “Впустите раковину внутрь! – воскликнул он. – Пора веселиться!” [22] Агравал и Сигал улыбнулись.

Маск входит в штаб-квартиру Twitter

Экскурсия по штаб-квартире Twitter, расположенной в десятиэтажном здании 1937 года постройки, где ранее находились торговые конторы, похоже, произвела на Маска огромное впечатление. Здание было переоборудовано в модный высокотехнологичный офис с кофе-барами, студией йоги, фитнес-клубом и игровыми залами. В просторном кафе на девятом этаже, с патио которого открывался вид на ратушу Сан-Франциско, подавали бесплатную еду на любой вкус, от традиционных бургеров до веганских салатов. На туалетах висели таблички: “Здесь рады гендерному многообразию”. Маск заглянул в несколько шкафов, забитых брендированными продуктами, нашел футболки с надписью “Оставайся пробужденным” [23] и помахал одной из них, показывая, что воук-культура, по его мнению, негативно влияет на компанию. В переговорных комнатах на втором этаже, где Маск разбил свой лагерь, стояли длинные деревянные столы с едой для здорового перекуса и пятью видами воды, включая бутилированную из Норвегии и баночную Liquid Death [24] . “Я пью воду из-под крана”, – сказал Маск, когда ему предложили сделать выбор.

Ничего хорошего это не предвещало. Чувствовалось, что намечается столкновение культур – словно ковбой с захудалой фермы открыл дверь модного “Старбакса”.

Проблема была не только в офисе. Дело в том, что “Твиттерленд” и “Маскосмос” радикально различались в подходах к работе, воплощая два противоположных представления об американском рабочем месте. Twitter гордился дружелюбием своей культуры, в которой готовность сюсюкаться с сотрудниками считалась добродетелью. “Мы были очень понимающими, очень заботились об инклюзивности и многообразии, ведь здесь все должны были чувствовать себя в безопасности”, – говорит Лесли Берланд, которая занимала должность директора по маркетингу и кадрам, пока Маск ее не уволил. Компания позволила сотрудникам всегда работать из дома и каждый месяц брать “день отдыха” для поддержания психического здоровья. У всех на устах вертелась фраза “психологическая безопасность”. Комфорт сотрудников стоял превыше всего.

Услышав о “психологической безопасности”, Маск сардонически усмехнулся. Ему стало противно. Он считал, что подобные вещи ставят под удар напор, прогресс и орбитальную скорость. Он выбирал слово “хардкор”. Дискомфорт он почитал за благо, ведь это орудие против бича беспечности. Отпуска, маленькие радости, баланс работы и личной жизни и выходные дни для поддержания психического здоровья были не для него. Людям только предстояло с этим свыкнуться.

После обеда в среду, еще не оформив покупку, Маск провел несколько совещаний по оценке продукта. Британский директор по продукту Тони Хейл, в прошлом один из основателей стартапа, продающего подписки на пакеты онлайн-новостей, спросил, как планируется взимать с пользователей деньги за журналистику. Маск сказал, что хотел бы внедрить простые мелкие транзакции, чтобы пользователь мог платить за статьи и за видео. “Мы хотим сделать так, чтобы создатели контента получали деньги за свою работу”, – пояснил он. Поразмыслив наедине с собой, он пришел к выводу, что главным конкурентом Twitter станет онлайн-платформа Substack, на которой журналисты и другие пользователи публикуют контент и получают вознаграждение от подписчиков.

В перерыве между совещаниями Маск решил пройтись по офису и познакомиться с сотрудниками. Его проводник из Twitter занервничал и сказал, что мало кто находится на рабочем месте, поскольку многие предпочитают работать из дома. Была среда, и день еще даже не клонился к вечеру, но офис оказался почти пуст. Наконец, поднявшись в эспрессо-бар на десятом этаже, Маск обнаружил пару десятков сотрудников, которые настороженно смотрели на него и старались держать дистанцию. Через некоторое время, прислушавшись к увещеваниям проводника, они все же подошли к Маску.