“Можете поставить его в микроволновку, чтобы он стал супергорячий? – спросил он, когда ему налили кофе. – Иначе я слишком быстро его проглатываю”.

Эстер Кроуфорд, руководившая начальными этапами разработки новых продуктов, очень хотела изложить свои идеи о создании в Twitter кошелька для осуществления небольших платежей. Маск сказал, что деньги в кошельке могут лежать на высокодоходном счету. “Нам нужно сделать Twitter главной платежной системой в мире, как я задумывал с X.com, – заявил он. – Если подключить кошелек к депозитному счету на денежном рынке, это сразу позволит нашему бриллианту засиять”.

В беседу несколько неуверенно вступил молодой инженер среднего ранга Бен Сан-Суси, уроженец Франции. “Можно я изложу свою идею за девятнадцать секунд?” – спросил он. Он подумывал о краудсорсинге для модерации риторики ненависти. Маск в ответ предложил свою идею о том, чтобы предоставить в распоряжение каждого пользователя специальный бегунок, который можно перемещать, определяя степень накала твитов, попадающих в индивидуальную подборку. “Одни захотят плюшевых мишек и милых щенят, а другие из любви к конфликтам просто скажут: «Выкладывайте всё»”. Сан-Суси говорил не совсем об этом, но когда он начал развивать свою мысль, его перебила какая-то женщина, и он сделал совершенно неожиданную для технаря вещь – уступил ей слово. Она задала вопрос, который витал в воздухе: “Вы правда уволите семьдесят пять процентов из нас?” Маск рассмеялся и ответил не сразу. “Нет, я таких цифр не называл, – сказал он. – Анонимным источникам пора умерить пыл. Но нас ждут трудности. Впереди рецессия, а доходы у нас ниже расходов, поэтому нам надо найти способ привлечь дополнительные деньги или сократить свои траты”.

Маск в кофе-баре на десятом этаже

Строго говоря, он ничего не опроверг. Через три недели стало понятно, что прогнозы о сокращении штата на 75 % оказались точны.

Когда Маск вернулся из кофе-бара на второй этаж, три переговорные комнаты уже были заполнены отрядами его верных инженеров из Tesla и SpaceX, которые по инструкции Маска изучали код Twitter и набрасывали на досках организационные диаграммы, чтобы определить, каких сотрудников имеет смысл оставить. Еще в двух комнатах сидел целый взвод его банкиров и юристов. Казалось, они готовятся к битве.

“Ты говорил с Джеком?” – спросил Грасиас у Маска. Один из основателей и бывший генеральный директор Twitter Джек Дорси изначально поддержал Маска, когда тот объявил о своих планах купить компанию, но в последние недели распереживался из-за скандалов и драм. Он беспокоился, что Маск убьет его детище, и сомневался, что готов с этим смириться. Важнее, впрочем, было то, что он упрямился и отказывался “перекатывать” свои акции Twitter в капитал в новой частной компании под управлением Маска. Из-за его отказа у Маска мог сорваться план по финансированию сделки. На протяжении недели Маск звонил Дорси почти каждый день, уверяя его, что искренне любит Twitter и не собирается ему вредить. В конце концов он заключил с Дорси уговор: если тот перекатит акции, Маск возьмет на себя обязательство в будущем выплатить ему их полную стоимость, если ему потребуются деньги. “Он согласился полностью перекатить акции, – сказал Маск. – Мы остались друзьями. Он беспокоится о ликвидности в будущем, поэтому я пообещал ему закрепить цену $ 54,20 за акцию”.

Ближе к вечеру Агравал тихо вошел в вестибюль второго этажа и нашел там Маска. Следующим вечером они сошлись в настоящем гладиаторском бою, но в тот момент оба притворились, что относятся друг к другу по-товарищески.

“Привет, – без задней мысли сказал Агравал. – Как день прошел?”

“У меня вся голова забита, – ответил Маск. – Надо ночью хорошо поспать, чтобы переварить эти данные”.

Закрытие сделки о покупке Twitter было назначено на пятницу, 28 октября. Так полагало руководство Twitter, и этого же ожидали обыватели и представители Уолл-стрит: передача права собственности состоится при утреннем открытии фондовой биржи. Деньги будут переведены на нужные счета, документы подписаны, акции исключены из реестра, а Маск завладеет компанией. Делистинг акций и смена собственника станут сдвоенным триггером, который позволит Парагу Агравалу и его заместителям в Twitter получить выходное пособие и исполнить свои фондовые опционы.

Маск, однако, этого не хотел и при помощи своей команды тайно разработал план, чтобы не допустить такого развития событий. Днем в четверг он много раз заглядывал в тесную переговорную комнату, где Антонио Грасиас, Алекс Спиро, Джаред Берчалл и еще несколько человек методично готовили настоящий маневр из джиу-джитсу: они собирались закрыть сделку досрочно в четверг вечером. Правильно рассчитав все по времени, Маск мог уволить Агравала и других руководителей Twitter “в одностороннем порядке”, прежде чем исполнятся их опционы на покупку акций.

Это было довольно дерзко и даже жестоко. Но такой шаг представлялся Маску вполне обоснованным, учитывая стоимость сделки, а также то, что руководство Twitter, как он полагал, его обмануло. “Разница между закрытием сделки сегодня и завтра утром составит двести миллионов”, – сказал он мне ближе к вечеру в четверг, сидя в оперативном штабе и наблюдая за реализацией своего плана.

Помимо желания отомстить и сэкономить, Маском руководила любовь к искусству игры. Неожиданный финал стал бы драматичным, как своевременный удар в Polytopia.