Я притворился спящим. К моей койке подкрался Цеплаков с еще одним сержантом, он подождал некоторое время, чтобы убедится в том, что все, в том числе и я, спят.

Помедлив, он заложил что-то к дальней стенке моей тумбочки и мерзко ухмыляясь удалился на цыпочках.

* * *

— Рота, подъём! Строиться! В коридоре, — я узнал голос Цеплаков, — Быстро, быстро, матрасы!

Пронзительный голос заставил вздрогнуть. Казалось, что ночи и не было. Я все же под утро немного прикорнул. А казалось что и вовсе не спал.

Вроде бы рассвело только что.

Быстро сообразив, где нахожусь и, что сейчас происходит, я откинул одеяло и вскочил на ноги. Но притормозил с одеванием.

Проходы узкие, я видел, как двое бойцов спросонья больно столкнувшись лбами с соседом напротив, к удовольствию, сержантского состава, морщились и терли только что полученные шишки.

Тут же рядом двое других, не уступив дорогу в узких проходах невольно толкались пытаясь протиснуться в коридор.

На неполных двух метрах площади сложно разойтись двум взрослым мужикам, которые хватали с табуреток свои шмотки, и судорожно пытались одеться.

Наконец, матрасы кое-как справились с этим и ринулись в коридор, по дороге уворачиваясь от сержантских сапогов.

Я выходил последним. Получилось так, что я перемешался быстрым шагом застегивая свой ворот. В отличии от тех молодых матросов, что бежали мое движение выглядело неторопливым.

Один из инструкторов решил отсчитать последние пять секунд.

— Сорок, сорок один, сорок два… — ехидные взгляды сержантов

На счете «сорок три», я уже стоял по стойке смирно в шеренге.

В помещение казармы быстрым пружинистым шагом пожаловал сам командир учебной части полковник Нечипорук с контрольной проверкой.

Для начало он зашел в первый взвод, зачем-то понюхал воздух, прошелся по застеленным кроватям.

Особо не подкопаешься. Потом перешел к нашему, второму взводу. Матросы стоят грудь колесом, ждут чем проверка закончится.

Проходя мимо наших коек, он снова повел носом будто снова что-то вынюхивал. Это было заметно по его густым черным усам.

Он уперся взглядом в белые полоски на зеленых шерстяных одеялах. Взвод уже дрессированный и в этом смысле к любой проверке готов.

Нас в первую неделю инструктора гоняли по двадцать пять раз за вечер за складочки и неровности.

Отбой-Подъем! Отбой-Подъем!Отбой-Подъем! Быстрее салаги! Подъем — сорок пять секунд на сборы.

Одеяла выложены идеально. Просто загляденье по шнурку белые полосочки-то выверены — полный Гитлер капут!

Не к чему придраться. Нечипорук сложил руки за спиной и стал вышагивать между рядами и койками. Матрасы непонимающе наблюдали, как он громко шмыгает носом, проходя мимо тумбочек.

А я же, прекрасно понимал, что он пытается найти. Не найдешь товарищ полковник. Нет ее тут в «кубрике» больше, след простыл.

Полковник остановился в районе моей койки и обратился к нам, молодым матросам:

— Тааащи матросы! Поступила жалоба, что кто-то держит в тумбочке протухшую колбасу! Младший сержант Цеплаков, бегом ко мне!

— Есть! — побледневший инструктор побежал к командиру части.

По моему лицу проскользнула улыбка. Приятно смотреть, как младший сержант суетиться и сейчас обделается, шут его побери.

Краем глаза я сфокусировался и заметил, как Серега, стоя от меня справа через три человека, незаметно подался вперед и, чуть высунувшись из строя, буквально на четверть лица, с тревогой посмотрел на меня.

Моя улыбка озадачила его, но немного успокоила. Он снова подался назад.

Я видел это все боковым зрением, не поворачивая голов в его сторону.

Сержантский состав стоял бледнее побелки на стенах.

— Цеплаков, какая из тумбочек воняла?

Вот ты, петушок, и измазал себя жидким пометом. Такое в мужских коллективах с рук не сходит. Стучать на своих подчиненные напрямую начальству отвратительная идея.

Так не то что крысы не поступают — самые последние слизни и мокрицы, такого себе не позволяют.

Расчет сержантского состава Учебки был понятен и прост. Полковник Нечипорук находит у меня вонючую «запрещенку», назначает три очереди или тридцать три наряда вне очереди — прощай товарищ прапорщик, прощайте соревнования по рукопашке. Здравствуй «СС».

А вот хрен ва уроды. Отдувайтесь теперь.

— Вот эта…— ответил Цеплаков неуверенно, с жалким и растерянным видом бросил на меня взгляд, и указал на мою тумбочку.