В Эви вспыхнул такой гнев, что пришлось набрать воздуха, чтобы не закричать. Она откинула голову назад, прохладный вечерний ветерок поцеловал её в щёки, успокаивая. Она расскажет Татьянне, когда поутихнет и свечение, и буря в душе. Глупо это – стыдиться того, что оказалась в уязвимом положении. Она не виновата. Может, самое время обратиться за помощью.

Она покачала головой, выбросила рану из головы и огляделась, ища, на что бы посмотреть. Гладкий открытый чёрный экипаж, в котором они катились по дороге, был простым и не требовал украшений, чтобы привлекать внимание, – прямо как босс.

Птички и какие-то ещё существа чирикали не так, как по утрам, когда она шла в замок: теперь лес пробудился.

После того как Татьянна вылечила её лодыжку, попутно засыпав Эви миллионом вопросов, босс отвёл её ко входным воротам, где ждал экипаж и лошади.

С тех пор они не сказали друг другу ни слова.

Обычно у Эви уходило около часа на то, чтобы добраться до завесы, окружающей замок Злодея, срезая путь где только возможно. Но они ехали кружным путём по гравийной дороге, и Эви отчаянно хотелось заполнить неприятную паузу.

Она ненавидела тишину.

Было тихо, когда она видела брата в последний раз. Было тихо, когда ушла мама. Было тихо, когда заболел папа. Тишина уже принесла слишком много боли. Эви инстинктивно шарахалась от неё, ожидая беды.

Она отвлеклась, глядя на чёрные кожаные перчатки босса и поводья. Он правил экипажем угрюмо и внимательно, не отрывая взгляда от дороги и заходящего солнца.

Эви перевела взгляд на Кингсли, который сидел на маленьком насесте – она не сомневалась, что насест здесь исключительно ради лягушки.

– Ты часто берешь с собой Кингсли на прогулки?

Не взглянув ни на неё, ни на их перепончатого друга, босс ответил:

– Даже я не такое зло, чтобы запретить ему… солнце. – Он почти споткнулся на последнем слове. – Кроме того, чем больше я ему позволяю, тем реже это безобразие пытается сбежать.

Он выразительно посмотрел на Кингсли. Тот сдался первым и отвернулся.

– Спасибо за заботу, но ноге уже получше, я могла бы и пройтись.

Коса совсем расплелась, прядки чёрных волос щекотали шею.

– Я не знал, что ты ходишь пешком. – Он стиснул поводья, не глядя на неё.

– Я ездила пару раз, но семье лошадь не по карману. Не говоря уже о том, что бедную животинку просто некуда ставить. Да и вообще я люблю гулять.

Он кивнул – кажется, сам себе.

– Конечно. Кому не понравится ежедневный двухчасовой вояж.

Эви не нашлась ни с пристойным ответом, ни с непристойным – положение было воистину отчаянным.

Но кажется, ему тишина нравилась не больше, чем ей, поэтому он вновь заговорил, прежде чем она придумала следующую фразу:

– Всё носишь в сапоге кинжал?

Она не сразу поняла, о чём он говорит и откуда вообще узнал о её единственном оружии, но потом вспомнила ту давнюю встречу.

– Да… Ношу, хотя не тот же. Тот я так и не подобрала после…

Он кивнул, не дав ей закончить:

– Хорошо. Не ходи по здешним лесам в одиночку и без защиты. – Злодей наконец повернулся к ней с лукавой улыбкой. – Никогда не знаешь, на каких негодяев напорешься.

Она хотела просто пошутить, но получилось гораздо серьёзнее:

– Ну, не знаю. В прошлый раз всё обернулось неплохо.

Зря она это сказала.

Улыбка сбежала с его губ, и атмосферу веселья между ними вдруг придавило событиями этого дня.

– Я бы не сказал, что неплохо, Сэйдж. Ты чуть не умерла.

Он цокнул лошадям, они пустились галопом. Злодей явно спешил избавиться от неё.

– Да, но не умерла же, так что всё обернулось как нельзя лучше… ну, я получила место и всё такое. Повезло, я же как раз искала работу, да?

«Эви, заткнись».

Он склонил голову набок и, кажется, тщательно взвешивал слова, пытаясь подобрать нужные.

– Если захочешь уйти… Мне будет крайне неприятно. Но учитывая твой труд, учитывая, как много ты вложила в компанию, я приму твою отставку.

В душе взревела паника, расцвела ядовитым цветком.

– Да не хочу я уходить! – Она так спешила выпалить эти слова, что вскочила на ноги и чуть не вывалилась из экипажа, когда он подскочил на яме. Эви закачалась, Кингсли сердито квакнул.