— Почему вы решили поддержать меня? — задала я вопрос. — Несмотря ни на что, я часть клана Лунар. И ваша неприязнь к ним очевидна.

— Да, очевидна, как и понимание того, что вы не одна из них, — покачал головой магистр, задумчиво погладив указательным пальцем свои тонкие губы. — Я привык… нет, мне нравится делить мир на волвов и остальных. Мне нет нужды узнавать каждого встречного волва, большинство из них придерживаются однозначной позиции. А кто имеет другую — слишком трусливы, чтобы её выразить, а я не хочу иметь дела с трусами, — он, наконец, посмотрел на меня. И мне совершенно не хотелось отводить взгляд от его лица.

— Вы не хотите узнавать волвов. Они не хотят узнавать канемов, — задумалась я.

— Вы хотите осудить меня за то, что я не желаю понимать своих ярых ненавистников? — в его тоне проскользнуло лишь любопытство, а не упрёк, хотя мои слова вполне могли его обидеть.

— Я не смею вас судить. Я лишь зритель, мне никогда не понять вас. Каким бы выродком меня ни считали, было достаточно равнодушных или почти лояльных, готовых хотя бы мысленно пожалеть. Но вы… вы другое дело. Одно упоминание о канемах считают позором, грязью, — слова продолжали слетать с моих губ. Но я знала, магистру всё это известно куда лучше меня. — Вы в меньшинстве. Как случилось, что вы взяли имя своего проклятия?

Магистр задумался над моим вопросом. Снова посмотрел на огонь и грустно улыбнулся.

— Я предпочитаю атаковать первым, — просто сказал он, и я выдохнула. — Отгонять от себя незнакомцев проще, чем терять близких, когда им становится известна правда. Это я уяснил давно.

— Я бы никогда так не смогла, — честно сказала я, покачав головой. Стоило лишь вспомнить о том, как мне трудно дался разговор с Кларой. Какой беззащитной я себя ощущала. Любое её слово могло вспороть меня с лёгкостью заточенного кинжала. Однако она предпочла обнять меня, а не убить. Но я не заблуждаюсь. Клара — добрейшее существо со своей моралью. Она лучезарная звезда. Всё ещё часть общего большого небосвода, но несравнимо выше и ярче всех остальных.

— Однако вы нашли в себе силы признаться даксарре, — отозвался магистр, взгляд его наполнился одобрением, от которого у меня перехватило дыхание. — Рано или поздно о вашей сущности узнают все. Что тогда?

— Я не думаю дальше завтрашнего дня, — призналась я, поёжившись. — Мой разум сходит с ума, когда я начинаю размышлять о том, как здесь оказалась, какие были мотивы у тех, кто играл моей жизнью и жизнью Клары.

— Рано или поздно вам придется подумать. После снятия проклятия отличный момент.

— Если мы выживем, — невесело хмыкнула я. Флос-Вина выглядела очень потрясённой, но, возможно, ей всё же удастся нас освободить. И если нужна будет жертва, то я готова ею стать.

— Выживите, — твёрдо произнес магистр. — Главное, не замышляйте ничего глупого вроде акта самопожертвования, — строго продолжил он. Я пристыженно опустила взгляд. Конечно же, он понял, куда идут мои мысли.

— Мне страшно, — призналась я немного позже, когда между нами повисла тишина. У меня не осталось сил поднять глаза на магистра. Слова сорвались с губ импульсивно, выжигая меня изнутри. Страх — один из столпов выживания, но почему-то считалось таким постыдным признать его.

— Это хорошо. Страх — показатель желания жить. Я и Флос-Вина поможем вам, — голос его снова наполнился обещанием. Глядя на его расслабленную руку на подлокотнике кресла, мне вдруг захотелось схватить её, скрепить пожатием сказанное. Ощутить на себе, как и ранее вечером, тёплое успокаивающее прикосновение его ладоней на своих плечах. Я только начала учиться тому, что прикосновения — это не всегда боль, но уже хотела, чтобы они длились немного дольше.

— Зачем вам всё это? — вновь спросила я. И на этот раз он задумался. Стиснув губы, нахмурился, словно боролся с самим собой. Затем сжал руки в кулаки, следом ослабил их и устало вздохнул.

— Во времена учёбы в академии я не стремился заводить друзей, — начал магистр явно издалека, но я жадно поглощала любые крупицы, которые он был готов мне дать. — Флос-Вина и Аарон просто прибились ко мне. Просто выбрали меня своим другом, а я не стал сопротивляться, — он скривился, нечто незнакомое исказило его черты. Нежность, вдруг подумалось мне. Так она выглядит на его лице. Неуклюжая и осторожная, но нежность. — А я выбрал вас, — его тёмные глаза пронзили самые потаённые уголки моей души. Я сглотнула, ощущая напряжение, не похожее ни на что до этого момента. А ещё тепло в груди, на кончиках ушей и щеках.

— И я не сопротивляюсь, — прошептала я искренне.

Мир, казалось, на мгновение застыл. Так ли ощущается волшебство? Так ли ощущается важный момент, когда вы становитесь друг другу ближе? Ничего не изменилось, но всё же изменилось так много.

Мир вновь продолжил своё движение. А мы двигались вместе с ним, подчиняясь его воле. Я не хотела останавливаться, я хотела посмотреть, куда это нас приведёт. Хотела идти рядом, не бежать вперёд, оставляя магистра позади, и не останавливаться самой, отставая от него. Мне хотелось узнать его лучше, узнать его взгляд на этот мир и поделиться своим. Потому что он слушал внимательно и смотрел серьёзно. Потому что вдруг оказалось, что он видит меня насквозь, и я совсем не против.