Но это меня огорчает. Облегчение огорчает меня, потому что я не должна испытывать облегчение. Я ненавижу его. Он ужасный человек, который манипулирует и контролирует всех вокруг себя — и я чертовски уверена, что не являюсь исключением.

Но в нем есть что-то… притягательное. Что-то, что заставляет меня жаждать одобрения человека, которого я ненавижу.

Насколько это хреново?

Чувствуя себя более расстроенным, чем когда я узнала, что иду на встречу с ним, я направляюсь в столовую, чтобы подготовиться к ужину.

– -

Винс сидит на краю кровати и смотрит, как Шери завивает мне волосы.

Никто не говорит. Ну, иногда Шери, когда ей приходится говорить мне наклонить или не двигать головой, но Винс и я оба молчим.

Наконец, она берет лак для волос и покрывает мои волосы.

— А это обязательно? Она не идет на чертов выпускной, — говорит Винс, по понятным причинам раздраженный.

Я немного жалею, что не принял предложение Матео занять Винса. Может, мне стоило попросить его об этом, хотя я и говорил Винсу. Никому не поможет, что он сидит здесь и смотрит, как Шери наряжает меня по приказу Матео, никто из нас не знает, во что я ввязываюсь, но все мы знаем, что может случиться.

Шери понимает, поэтому ничего не отвечает.

— Давай возьмем наряд. Куда ты его положила?

— Он все еще в сумке, — говорю я ей. — Я положила его в шкаф после ужина вчера вечером.

Через несколько минут наряд достается из сумки, и я в ужасе. Пока что сдерживаемый темперамент Винса, кажется, вот-вот взорвется.

— Вот что ты должна носить, — говорит он, и каждое слово звучит все злее предыдущего.

Я понимаю, почему. В отличие от классных платьев, которые он мне купил на ужин, этот наряд — просто отстой. Верхний корсет цвета пожарной машины — это… ну, корсет. Есть короткая черная юбка, которая, возможно, даже не прикрывает мою задницу, и пара высоких сетчатых чулок, чтобы завершить образ «$25 за минет, $100 за час», к которому я, по-видимому, стремлюсь.

— Вероятно, он просто тебя дразнит, — говорю я ему.

— Это всего лишь одежда, — добавляет Шери, пытаясь помочь.

Винс не впечатлен нашими попытками.

Я совсем не хочу надевать это, поэтому беру его в ванную, желая сначала увидеть ущерб. Это нехорошо. Я делаю все, что могу, чтобы ослабить корсет и отвлечь внимание от своей груди, но это неэффективно. Даже гей должен был бы смотреть прямо на них, как только увидел.

Зачем он это делает?

Отказавшись от невозможного, я открываю дверь ванной и иду на расстрел.

В глазах Винса появляется тот самый похотливый взгляд, который я узнаю, но он борется с его вспыльчивостью, и эта вспыльчивость побеждает.

— Это неважно, — говорю я ему, пожимая плечами, словно меня это вообще не волнует. — Это просто наряд. Все в порядке.

— Не уходи.

— Винс… — вздыхаю я, потому что он знает, что это не вариант.

— Он… он не отпустит тебя, Миа.

Тихо собирая свои вещи, Шери говорит: — Я закончила здесь, так что… я оставлю вас… со всем этим.

Я ее не виню. Я бы тоже хотела сбежать.

Положив руки на плечи Винса, невинно прижимая грудь к его, я говорю: — Давай сражаться в битвах, которые мы можем выиграть. Матео будет занят игрой в покер со своими приятелями. Мы не будем одни.

— А что, если я его порву? Ты не сможешь его носить, если он поврежден.

— Не надо, — говорю я, останавливая его руку, скользящую к моему корсету. — Пожалуйста. Я не хочу его провоцировать. Просто… это всего лишь наряд. Через несколько часов все закончится.

— Я жду, — заявляет он, как будто я имею какую-то власть над тем, когда мы вернемся.

— Не мучай себя. Я разбужу тебя, чтобы сообщить, что я дома в безопасности, если ты этого хочешь.

— Я не смогу спать.

Протягивая ему руку, я говорю: — Мы не позволим ему сделать это, помнишь? Я знаю, это тяжело, поверь мне, мне тоже нелегко, но…

— Как я должен отправить тебя к нему, зная, что произойдет?

Я делаю медленный вдох и выдыхаю, задаваясь тем же вопросом. Но знаю ответ. — Потому что у нас нет альтернативы.

— Как мы можем жить так? — спрашивает он, заставляя мою надежду рухнуть. Это первая шишка размером с Матео, на которую мы наступили с тех пор, как поклялись, что не дадим ему добраться до нас, а он уже добрался до Винса. Если мы не сможем пережить одну, как мы будем продолжать?

— Это единственный путь. Мы не можем продолжать ходить по кругу. Мы уже знаем, чем это закончится, и я не хочу возвращаться к этому.

В основном потому, что «это» кровать Матео, а если Матео — мой самый сильный спасательный круг? Я в полном дерьме.