Аарон так и не потрудился их убрать. Они будто принадлежали кому—то другому. Что касалось Аарона, он был не против, чтобы всё обстояло так. Он ждал, пока Спенсер долго и медленно разглядывал его комнату. Какого чёрта он искал? По коже Аарона бегали мурашки от такой тщательности, и он рассеянно чесал один из шрамов на своей руке, под рукавом своей майки—поло. Много лет в этой комнате не бывал никто, кроме его семьи, но даже тогда он не чувствовал осуждения, как со Спенсером.

Наконец, Спенсер развернулся, и Аарон увидел его лицо. А ещё важнее, Спенсер увидел его.

— Что? — требовательно спросил Аарон. Из-за крови, которая прилила к его лицу, казалось, что он горит от смущения. Ты нашёл то, что искал в пещере фрика? Аарон не мог встретиться со Спенсером взглядом, вместо этого решив сосредоточиться на своих руках. Кончик его глубокого шрама от ножа выглядывал из-под рукава, издеваясь над ним, и кулаки Аарона крепко сжались в беспомощной злости.

— Ты. Не. Похож. Ни. На. Кого. Из. Тех. Кого. Я. Знаю. Ты. Ранимый. И. Заботливый. Я. Хочу. Узнать. О. Тебе. Побольше. Я. Подумал. Что. Смогу. Разобраться. С. Этим. Осмотревшись. В. Твоей. Комнате. Но. Не. Похоже. Что. Эти. Вещи. Принадлежат. Тебе. Меня. Это. Удивило, — Спенсер дёрнул головой в сторону трофеев. Это был самый длинный разговор, который они вели вслух, и Аарон пошатнулся от комплиментов. Он так сильно ошибся в намерениях Спенсера. По шее поднялся жар от стыда, заменяя смущение.

— Прости. Я не привык водить в комнату… друзей. Но ты прав. Эти вещи не имеют никакого отношения к моей нынешней жизни. Они принадлежат прежнему Аарону, который умер.

Они стояли лицом друг к другу несколько долгих, напряжённых мгновений. Когда Аарон больше ничего не сказал, Спенсер сел на кровать и взял свой ноутбук.

— Хочешь. Начать? — спросил он, и даже в этом медленном темпе Аарон услышал дрожь. Отчасти ему хотелось рассказать всё Спенсеру, все свои секреты, просто чтобы вылить этот яд. Вместо этого он просто кивнул.

Для начала Аарон открыл окошко чата на своём компьютере, оставив документ с условиями разработки закрытым. Ему больше хотелось поговорить со Спенсером, чем поработать над проектом. Его пальцы зависли над клавишами ноутбука, хоть и запястья легли на нижний край панели. Взглянув на Спенсера, который яростно печатал что-то на клавиатуре, Аарон позавидовал его сосредоточенности. Его внимание привлёк звуковой сигнал компьютера.

СПЕНСЕР: «Я бы хотел, чтобы ты прекратил так говорить. Ты не умер. Ты прямо здесь, передо мной, и я очень благодарен за это. Не многие люди смотрят сквозь мою глухоту и всё равно хотят быть моими друзьями. А ты захотел».

ААРОН: «Мне так не хватает практики в разговорах. Психотерапевты пытаются заставить меня говорить. Мама пытается заставить меня говорить. Когда я пробую, что-то внутри меня закрывается, и я не могу выдавить слова. Что касается мамы, думаю, это потому, что ей уже многое пришлось пережить из-за меня. Я не хочу добавлять ей что-то ещё. По поводу терапевтов, думаю, это потому, что им плевать на меня. Они не хотят мне помочь. Они просто хотят получить деньги и перейти к следующему проблемному психу. Посмотреть, как много людей смогут принять за день, прежде чем поехать домой в своём Лексусе и поиграть в гольф».

СПЕНСЕР: «Не все психотерапевты такие».

ААРОН: «Те, к которым я ходил, такие. Тебе приходилось ходить к психотерапевту?»

СПЕНСЕР: «Мне приходилось общаться с психологами. У меня были проблемы с поведением в школе. По большей части, я вёл себя как придурок, потому что достали издевательства. Видишь ли, администрация школы никогда не видела этой части. Они видели только то, как я лажаю. Я был так рад убраться из старшей школы».

ААРОН: «Последние два года старшей школы я учился на дому. После того, что произошло, я не мог находиться среди других людей, так что мама держала меня дома. Она разобралась во всём необходимом, чтобы я прошёл требования. Она покупала мне книги и видео. Садилась со мной каждый день и обсуждала каждую тему».

СПЕНСЕР: «Похоже, у тебя классная мама».

ААРОН: «Это точно. Не могу представить, как бы я рос без неё».

СПЕНСЕР: «У меня был отец и тётя Нелли. С детства мой отец был для меня всем. Мамой, папой, переводчиком — всем. Они с тётей Нелли учили со мной язык жестов. Они изучили всё возможное о языке жестов, чтобы помочь мне. Мне понадобилось много времени, чтобы понять, как моему отцу было тяжело одному заботиться о недоношенном глухом ребёнке после того, как убили его жену».

ААРОН: «Что с ней случилось? Ты говорил, что её ограбили».

ААРОН: «Прости. Ты не обязан говорить об этом».

СПЕНСЕР: «Нет, всё в порядке. Она была медсестрой. Однажды вечером выходила из больницы, в которой работала, и на подземной парковке на неё напал парень. Он изнасиловал её, а затем выстрелил в неё и оставил умирать».

У Аарона внутри всё замерло, и он был благодарен, что Спенсер не мог услышать болезненный звук, который вырвался из его груди. В нём кричали адреналин и терзающие воспоминания, наполняя его тело страхом. Его руки дрожали на клавиатуре, и все разумные мысли исчезли, как вспышка молнии. Глубокая пульсация, которую он распознал как своё сердцебиение, эхом отдавалась в его голове, пока не осталось больше ничего.