Что ж, Аарону это объяснило несколько вещей, но, что странно, по какой-то причине скептицизм, который обычно появлялся автоматически при мыслях о терапии или о терапевтах, отсутствовал. Отец Спенсера отошёл назад после того, как Аарон успокоился, и сел на кофейный столик, наблюдая за парнем.

— Можно я сначала посмотрю на рану на твоей голове, а затем поговорим? — спросил он, убирая футболку от лба Аарона. — Кажется, не глубоко. Давай я её промою и наклею пару пластырей. Полагаю, ты не особый любитель больниц и врачей?

Аарон покачал головой, удивлённый проницательностью мужчины. Но проблема была в том, как отец Спенсера собирается промыть его рану и наклеить пластырь, не прикасаясь к нему? Аарон не выносил, когда к нему прикасалась мать, не говоря уже о каком—то незнакомом мужчине.

— Ты. В. Порядке? — медленно спросил Спенсер, садясь на пол рядом с Аароном, когда его отец вышел из комнаты, чтобы взять всё необходимое для промывания раны. Беспокойство в этих мягких карих глазах тронуло Аарона. Этот парень, который никогда не сталкивался с предварительным приступом Аарона, действительно стал тем, на кого Аарон мог положиться. Спенсер был его первым настоящим другом, мягким светом после того, как потемнел его мир.

Глядя прямо в лицо Спенсера, чтобы быть уверенным, что тот прочитает фразу по его губам, Аарон сказал:

— В порядке, спасибо.

— Мне. Спасибо? Какого. Чёрта. Тебе. Меня. Благодарить? Это. Я. Виноват. Я. Забыл. Я. Забыл. И. Дотронулся. До. Тебя. Я. Повёл. Себя. Как. Идиот. И. Ты. Ударился, — Спенсер покачал головой, а затем уставился на пол.

Раздражённый тем, что не может привлечь внимание Спенсера, пока тот не смотрит на него, Аарон положил ладонь на щеку Спенсера и поднял его голову. Держа её на месте, он снова заговорил, так, чтобы Спенсер его видел.

— Ты не идиот. Я разбит, Спенсер. Это не твоя вина. Ты мой друг, и ты относишься ко мне как к нормальному человеку, а не как к уроду со шрамами. Больше никто такого для меня не делает.

На мгновение Спенсер перестал дышать, но затем сделал глубокий вдох.

— Я. Больше. Не. Вижу. Шрамов. Вижу. Только. Тебя, — тихо ответил Спенсер и продолжал сидеть совершенно неподвижно, пока Аарон касался его лица. Выражение лица Спенсера было задумчивым, может, полным удивления.

Затем в комнату вернулся доктор и, без комментариев о позе парней, сел обратно на кофейный столик перед Аароном. С присутствием третьего человека в комнате появившиеся чары разрушились, и Аарон медленно отодвинулся назад, со странной пустотой в мыслях.

— Спенс, можешь подержать зеркало? — ради Аарона доктор Томас произнёс это вслух, жестикулируя своему сыну. Аарон мог только представить, что доктор делает это по привычке — произносит то, что показывает жестами. Спенсер взял зеркало у отца и держал его перед Аароном.

— Хорошо, Аарон, я хочу, чтобы ты взял перекись и промыл область вокруг раны. Затем я попрошу тебя наложить этот бинт и пластырь, — сказал доктор Томас, складывая кусочек белого бинта в квадрат поменьше, может, пять на семь сантиметров, и приклеивая с двух сторон медицинский пластырь.

Аарон посмотрел в зеркало, на мгновение запаниковав из-за крови, которую увидел на своём лице. Затем он посмотрел на Спенсера, друг ему улыбнулся, и Аарон сделал то, что попросил доктор Томас. Понадобилось всего несколько минут, чтобы разобраться с раной, и отец Спенсера стал убирать принадлежности. Вскоре он вернулся в комнату и снова сел, но на этот раз не на кофейный столик, а в кожаное кресло, дальше от Аарона. Аарон продолжал сидеть на полу, скрутившись в клубок, притянув колени к груди. Спенсер пересел на диван рядом с ним, стараясь не прикасаться к парню.

— Отвечая на твой вопрос, Аарон, я имею представление о том, как тебе помочь, потому что я клинический психолог и специализируюсь на тяжёлых стрессовых расстройствах. Тот метод, который я использовал с тобой, называется заземлением. Заземление в комнате и в настоящем моменте помогает тебе не соскользнуть в травматические воспоминания, когда такие появляются, — сказал отец Спенсера, откидываясь на спинку мягкого кожаного кресла и скрещивая свои длинные ноги.

Аарон смотрел на него несколько минут, прежде чем отвечать. Он принял во внимание расслабленную манеру и уверенность мужчины. Казалось, он знал всё, что только можно было знать об Аароне, или…

— Думаете, вы можете мне помочь? — тихо спросил Аарон. Все они думали, что могут ему помочь. Каждый психотерапевт, к которому отправляли его родители, думал, что может ему помочь, но ошибался. Надежда, растущая в груди Аарона, начала исчезать, потому что он действительно хотел, чтобы кто-то ему помог. Ему действительно надоедало быть сломанным.

— Нет… Однако, я могу помочь тебе сделать так, чтобы ты помог сам себе.

Аарон поднял взгляд, встречаясь с мужчиной взглядом. Он редко смотрел кому-то в глаза, но такой ответ был просто неожиданностью. Какого чёрта это значило? Он мог помочь Аарону помочь самому себе? Разве отец Спенсера не был психотерапевтом? Как Аарон мог сам себя исправить, и если мог, почему до сих пор этого не сделал?