— Почему я преступница? — возразила Эр Шэн. — Эта жемчужина была мне навязана. Я люблю цветы, травы и людей, люблю своего учителя и старшую сестру, люблю мудреца и своих друзей. Я нашла Чан Юаня, которого люблю больше всего на свете. Почему я должна совершить злодеяние? Я не дура.

Солдаты в зале рассмеялись, а Чан Юань серьёзно кивнул:

— Эр Шэн действительно умна.

Нюй Юань сохраняла спокойствие.

— Что бы ты ни говорила, ворота Бескрайнего Города Пустоты для тебя не откроются, — произнесла она.

Эр Шэн возмутилась:

— Я не совершала ничего дурного!

— На тебе знак небесного наказания, наложенный высшими силами, — возразила Нюй Юань. — Если ты не совершила никакого великого преступления, то почему небеса тебя наказали?

Чан Юань нахмурился. Он взял Эр Шэн за руку и проверил её пульс, после чего спросил:

— Когда тебя наказали небеса?

— Какое наказание? О каких небесах вы говорите? Я ничего не понимаю! — Эр Шэн была в полном недоумении.

Нюй Юань пояснила:

— Бескрайний Город Пустоты — это место, куда отправляют самых опасных преступников. Как его хозяйка, я знакома со всеми видами наказаний. Если я не ошибаюсь, этот знак был наложен самим Небесным Императором. Раз он наказал тебя, значит, ты предназначена для Города Пустоты и не сможешь его покинуть.

При упоминании Небесного Императора Чан Юань заметно помрачнел. Он не знал, какое именно наказание наложил этот правитель на Эр Шэн, и это его очень беспокоило.

Внезапно Эр Шэн всё поняла.

— Значит, это всё из-за него! — Она схватила Чан Юаня за руку и с гневом произнесла: — Этот Небесный Император преследовал меня до самой долины Хуэйлун. Он надел на меня этот не снимаемый обруч и говорил какие-то странные вещи, а потом предсказал, что ты меня бросишь... — Она сжала губы, сдерживая слёзы, и с укором добавила: — Я ругалась с ним, но... ты действительно меня бросил!

Чан Юань, услышав её слова, нахмурился ещё сильнее. Он заметил, что глаза Эр Шэн начали наполняться слезами, и почувствовал смятение. Несколько раз моргнув, он осознал, что должен утешить её, и поспешил сказать:

— Я не ожидал, что уйду так надолго. Я...

Будучи древним драконом, Чан Юань не знал, как утешать людей. В прошлом, если кто-то злил его, он наказывал молнией, и никто никогда не жаловался ему. В панике он начал гладить Эр Шэн по голове и извиняться:

— Я не знал, что он Небесный Император. Я не предполагал, что он будет настолько настойчивым. Это моя вина, Эр Шэн, не сердись.

Чан Юань был поражён силой своего преследователя. Он даже подумал, что его навыки ослабли. Если бы он знал, что это был Небесный Император, то сражался бы до последнего.

— Это вина Чан Юаня, — повторила Эр Шэн, не понимая, о чём он думает. Она просто жаловалась сквозь слёзы, вспоминая все свои обиды.

— Да, это моя вина! — с готовностью согласился Чан Юань.

Её раны были обнажены, и она, не обращая внимания на тему разговора или место, начала плакать, рассказывая ему обо всех своих страданиях за эти годы:

— Ты не представляешь, как я искала тебя.

— Я знаю...

— Нет, не знаешь.

— Хорошо, я не знаю, — Чан Юань осторожно поправил её волосы. — Ты права, Эр Шэн, не плачь.

На сцене Нюй Юань, сузив глаза, сжала пальцы, и вокруг неё медленно нарастала густая аура обиды. Она была готова к решительному действию, но внезапно увидела, как Чан Юань нежно поцеловал лоб Эр Шэн.

Этот жест был совершенно инстинктивным. Чан Юань хотел успокоить её через прикосновение, когда слова были бессильны выразить его чувства. Он не осознавал, что делает, а Эр Шэн, поглощённая своими упреками, не заметила этого.

Поцелуй на лоб был полон заботы и сожаления. Мужчина выглядел таким мягким и теплым, словно весеннее солнце или летний ветерок, и вся его искренняя забота была заметна.

Нюй Юань невольно замерла, погружаясь в воспоминания о лунной ночи в увитой виноградом беседке, когда перед ней стоял мужчина с холодными губами и горящими глазами. Она понимала, что такие волшебные ночи больше никогда не повторятся.

В сердце Нюй Юань вспыхнула зависть, и постепенно рассеивающаяся аура обиды снова стала сгущаться, внезапно обрушившись на обнимающуюся пару в зале.

Этот удар был настолько сильным, что Чан Юань был вынужден отпустить Эр Шэн и повернуться, чтобы отразить его. Хотя Чан Юань славился своим спокойствием и уравновешенностью, его боевые приемы были совершенно иными — он предпочитал прямое столкновение, без лишних изысков, полагаясь только на свою силу.