Я наслаждаюсь мучительными звуками, которые он издает горлом, шепотом ругательств и угроз, которые начинают слетать с его прекрасных губ.

Ты маленькая гребаная красотка.

Боже, сегодня вечером тебя будут жестко трахать. Ты сама напрашиваешься на это, дразня вот так.

Возьми. Прими меня целиком, милая. Мне нужно, чтобы ты доила мой член.

Как хороший маленький профессионал, я делаю, как он говорит, облизываю губы и обхватываю его, прежде чем взять в рот как можно глубже. Я принимаю его в горло, чувствую, что меня начинает тошнить, замираю, моргаю и проталкиваю его еще глубже.

Он награждает меня шипением. Да, черт возьми.

По мере того, как я принимаюсь за работу, вводя и выводя его изо рта, мой язык делает все возможное, чтобы добавить ощущений, мои пальцы дразнят его яйца, а его рука теребит мои волосы, я все больше и больше возбуждаюсь.

Мне нравится, когда он использует меня.

Я люблю, когда он нуждается во мне.

Мне нравится видеть его таким, словно он едва помнит собственное имя. Я не уверена, что он сможет держать себя в руках и оставаться в образе, но подозреваю, что он относился бы ко мне точно так же, если бы мы были просто Белль и Рейф.

Ничего не могу с собой поделать. Стону в такт, пока сосу член, представляя, как он вынимает его и проводит влажной головкой по моим напряженным соскам, по моему жаждущему клитору.

— Ты такая маленькая шлюшка, — говорит он. — Тебе нужны мои пальцы на тебе, детка?

Я издаю утвердительный звук, когда сосу. Это звучит как «ммм».

— Господи, — шепчет он. — Тебе нужно удовлетворить меня, и тогда я получу удовольствие, заставив тебя кричать на весь гребаный клуб. Ты мокрая?

Я киваю.

— Покажи мне.

Я послушно отпускаю его яйца и провожу пальцем по своей промежности. Боже, как там скользко. Это восхитительно. Я поднимаю руку, а он наклоняется и хватает меня за запястье, подтягивая выше. Его губы обхватывают мой палец, и он сильно посасывает, его язык обводит кончик моего пальца чрезвычайно выразительным и просто грубым способом. Я практически плачу от несправедливости того, что это происходит не там, где мне нужно.

— Я близок, — бормочет он. — Прикончи меня.

И я делаю это. Провожу по члену рукой, ртом и языком, заглатывая глубже. Рейф обхватывает руками мою голову, чтобы двигать ею так, как он хочет. И по мере того, как я увеличиваю темп и глубину своих толчков, он толкает мою голову так, что входит в меня все глубже и глубже.

Это самое странное, потому что нет ничего приятного в том, чтобы вызвать рвотный рефлекс, и все же то, как он использует мое тело для своих собственных примитивных, эгоистичных нужд, вызывает у меня смесь стыда и желания, разливающуюся по венам, как сильнейший наркотик.

— О, боже мой, — стонет он. — Господи, блядь, как хорошо.

А потом он напрягается и прижимает мою голову к себе, а я моргаю, рвусь и сопротивляюсь, пока он кончает мне в рот горячими, яростными толчками, врываясь с такой силой, что дверь непрерывно бьется о косяк.

— Бля-я-дь! — стонет он глубоко. Это лучший звук, который я когда-либо слышала.

Я беру все, а затем проглатываю одним разом, медленно вытаскивая его из себя. Его член все еще почти твердый, все еще красивый, и я посасываю и вылизываю его дочиста, прежде чем выпустить и сесть на пятки. Моя рука лежит на его бедре, и он берет ее и сжимает так, чтобы я знала, что это для меня, а не для случайной проститутки, за которую я себя выдаю.

Он с трудом отрывает голову от двери и смотрит на меня, стоящую на коленях, мои соски так напряжены, что могут отвалиться, тело открыто и готово для него. Судя по выражению глаз Рейфа, ему нравится то, что он видит.

— Встань, — приказывает он мне, — и раздвинь ноги как можно шире. Я собираюсь поглотить тебя, черт возьми.

ГЛАВА 33

Белль

Расставить ноги пошире на четырехдюймовых каблуках, когда ты невероятно возбуждена, — не простой подвиг. Как и решить, что делать со своими руками. Я стою, расслабив руки и сжав кулаки, пока Рейф роется в ящике шкафчика рядом с нами. И когда раздается жужжание, мое предвкушение возрастает еще больше.

Он держит в руках вибратор-палочку. Он маленький — не больше большого тампона, — но я смотрю на него так, словно это меня убьет.

— Давай повеселимся, — бормочет Рейф, осматривая мое тело темными глазами, словно решая, с чего начать. О, черт. Куда бы он ни приложил, это меня доконает.

— Может, мне начать с твоих сосков? — он сексуально приподнимает бровь.

— Да, пожалуйста, сэр, — отвечаю я.

— Такая воспитанная, — бормочет он и подносит кончик вибратора к моему левому соску. Он пульсирует всего секунду, прежде чем Рейф убирает его, но удовольствие настолько сильное, что у меня почти подкашиваются ноги.