Шрифт:
– Куда? – из последних сил задал я вопрос.
– Спокойного сна, вюр Йаови, спокойного сна. И приятных сновидений.
Это было последним, что донеслось до моих ушей.
Интерлюдия 2
Мужчина средних лет сидел в глубоком и удобном кресле. Глаза его были закрыты. Казалось, он спал, но движение зрачков чётко угадывалось под веками.
Короткие светлые волосы были слегка взъерошены. Его руки покоились на подлокотниках и лишь иногда ладони сжимались в кулаки.
Было тепло. Лёгкая футболка обтягивала проступающие мышцы на руках и груди. Рот слегка приоткрыт.
Нет, он всё же не спал.
Он управлял кораблём. Полное слияние с системой и искусственным интеллектом. Управление осуществлялось мысленно. Вся жизнь для этого человека в данный момент происходила где-то в ином измерении, откуда он мог наблюдать окружающее пространство.
Корабль шёл со скоростью 67% от световой. Вскоре должен был открыться пространственно-временной прокол, и мужчина ждал этого момента, любуясь сложнейшей геометрической фигурой, которая строилась у него на глазах. Эту область пространства можно было увидеть лишь находясь в особом состоянии сознания, где существовали иные законы физики, где время теряло свою значимость и прекращало быть одним из измерений.
Ему нравилось управлять своим кораблём. Он любил путешествовать один. На корабле кроме него никого не было, да и корабль не был особенно большим. Он скорее походил на прогулочную яхту, рассчитанную самое большее на пятьдесят человек.
Сознание капитана полностью слилось с кораблём, став единым целым с искусственной душой машины. Оба мозга работали, как единый механизм. Не было недосказанности, неопределённости. Всё шло максимально чётко. Каждое движение мысли человека моментально отображалось на действии корабля.
Он любил свой корабль. Наверное, это был единственный корабль в галактике настолько приближённый и очеловеченный, что иные люди просто не могли поверить в одухотворённость этой машины и не верили также в полное слияние человека с искусственным интеллектом.
И он смеялся над такими неверующими. Ему было смешно. И всё равно. Всё равно, что там о нём говорят. Одиночка? Человек со странностями? Интроверт? Пусть! Главное – это свобода, бесконечность и тайна, сокрытая в глубинах космоса.
Корабль не спешил. Спешить было некуда. Пространственно-временной прокол был давно уже открыт, гипермаркеры, нужные для достижения определённой точки выхода, были давно просчитаны и стабилизированы; сейчас они красными точками светились внутри объёмной голографической карты, что повисла над панелью управления. Но карта была не нужна. Вся информация была в мозге капитана корабля.
Ему не нужно было смотреть, чтобы видеть.
Он чувствовал все процессы корабля и все процессы, происходящие снаружи, за бортом.
Мужчина мысленно увеличил скорость. Уже скоро. Гипер ждёт – он обнимет весь корабль, растворит в себе. А затем уничтожит пространство, время и гравитацию, уничтожит все физические законы и мгновенно перенесёт корабль за сотню световых лет от этого места.
Скорость 73.5% от световой.
74.7%...
Она нарастала с каждой секундой.
Там впереди космос постепенно светлел, звёзды превращались в размытые точки, покрываясь белёсым ореолом.
Скорость всё нарастала.
75.3%
Позади корабля космическая бездна всё больше темнела, и мрак сгущался, превращаясь в непроглядную бесконечную бездну. Фотоны света всё чаще оставались позади, словно отставая от корабля, что и давало такой эффект безграничной пустоты, царящей позади.
Но впереди всё сияло, и свет всё больше распространялся, становясь всё ярче, размытее. Точки звёзд превращались в тонкие линии.
83.9%
Пора!
Корабль исчез…
…и появился уже в другом пространстве, преодолев расстояние в сто сорок восемь световых лет.
Он нёсся, растягивая пространство впереди себя для почти моментального торможения.
Скорость из релятивистской очень быстро превратилась в обычную и составила восемьдесят тысяч километров в час.
Корабль продолжал тормозить.
Мужчина всё ещё сидел в кресле с закрытыми глазами. Но вдруг какая-то тень прошла по его лицу.
Он скривился от боли.
Его глаза открылись и в них был ужас.
Он буквально врос в своё кресло, его вдавила туда невероятная сила гравитации. Из носа брызнула кровь, рот покрылся кровавой пеной.