– Ты не прав, - невозмутимо ответил он.

– Нет! Я прав! Только вы в этом никогда не признаетесь! Кто я для вас? Мелкая сошка! Мышонок, которого можно прихлопнуть в любой момент, и никто этого никогда не заметит! Своих людей вы бережёте. Потому что сами вы не хотите засветиться в ваших тёмных делах. И поэтому вам нужны такие отбросы общества, как я. Меня можно выбросить в утиль, как отработанный материал, а самому остаться чистым! Вы все – так называемые люди высшего общества – вы все сволочи, твари, беспринципные и безнравственные уроды! Для вас жизнь простого человека ничего не стоит! Превыше всего вы цените свой статус! Деньги! Власть! Вес в вашем проклятом обществе! Вы выстраиваете свои дела, не оглядываясь на последствия! Вам всё равно, что будет с населением! Население вам нужно только для того, чтобы организовать видимость демократии во время очередных выборов! Жалкие людишки должны уметь читать для того, чтобы увидеть нужную фамилию в избирательных списках, и уметь писать буквы, чтобы, где надо поставить подпись и написать фамилию! А всё остальное простым смертным не положено! Все блага, вся настоящая жизнь, наполненная комфортом и довольствием, предназначена только лишь тем, кто носит в своём имени эту проклятую внутреннюю приставку! Вы даже здесь отделяете себя от основного народа! Вы думаете, что вы другие, что вы вылеплены из другого теста! Но у вас также есть две руки и две ноги! Вы также ходите срать по утрам и от вас воняет также, как ото всех остальных! Одно отличие – срёте вы в золотые унитазы! Беситесь с жиру в то время, как где-нибудь кто-то голодает, или какой-нибудь ребёнок мучится от ужасной болезни, ему нужна срочная операция, которая стоит бешеных денег, а у его родителей таких денег нет, и ребёнок продолжает мучиться пока не умрёт! А вам всем наплевать! Вот, если бы каждый из вас направил бы средства таким нуждающимся, как тот ребёнок, вы спасли бы миллионы жизней! А что делаете вы? Вы трубите по всем каналам, мол, вот номер, по которому вы можете перевести какую-угодно сумму, и вместе мы спасём ребёнка! Не стыдно ли вам, сидя на миллиардах, просить простой народ перечислять деньги? Хватает ли у вас совести…

Моя тирада прекратилась на полуслове. Горло сжали невидимые тиски. Дышать стало трудно. Очевидно, мне всё же удалось задеть этого Инструктора за живое. Я кричал, что есть сил, и это ему надоело – он активировал функцию, которая в нашей тюряге называлась «заткнись»: особое электромагнитное излучение сковывало голосовые связки, и нежелательный оратор мигом прекращал говорить неправильные вещи.

Я знал, что захват продлится недолго; не пройдёт и десяти секунд, как меня отпустит, но, к сожалению, продолжить возмущаться я уже не смогу; голос у меня станет хриплым и тихим, и продлиться это состояние до следующего дня; да ещё плюс ко всему, разболится голова, а шея будет ныть, как от сильной ангины.

Сволочь он. Что я ещё могу сказать…

Его губы скривились; острые уголки были презрительно опущены вниз. Его тёмный, злобный взгляд из-под нависающих бровей вонзился в меня, как копьё. Да уж. Я действительно его задел, вывел из себя! Могу себе представить, какой вулкан сейчас клокочет в его нутре! Мыслимое ли дело! Дождевой червь осмелился кричать на бога! Но этот «бог» хорошо держится. Он не выходит из себя; он вылит из стали; и только лишь сквозь глаза струится яростное пламя, словно джет квазара, что испепеляет всё на своём пути.

Наконец, он слегка поднял голову, как будто бы очнувшись от оцепенения, и уже совсем другими глазами посмотрел на меня и слегка покачал головой.

– Как скверно-то, а, - протянул он. – Твой пульс учащён, артериальное давление повысилось, температура тела скакнула на одну третью градуса. И всё из-за чего? Из-за разыгравшегося воображения, из-за ненависти к людям иного круга? – Он покачал головой. – Я считал тебя более… более…

Инструктор замолчал ненадолго, но потом продолжил:

– Впрочем, это не важно. Важнее всего на данный момент другое. И знаешь что?.. Молчишь? Даже головой не махнёшь? Ладно. Продолжим. Все твои разглагольствования насчёт каких-то людей, каких-то кругов, обществ и так далее, я позволю себе пропустить мимо ушей. Это всё обычная софистика. Пустышка, не несущая в себе никакого смысла. Никогда не видел смысла в философии. Мужи, считающие себя в чём-то умнее других, несут чушь, переливая из пустого в порожнее. А мне нужно прежде всего дело в любом разговоре. А если просто сотрясать воздух, то человечество никогда не сделает шаг вперёд. Философия всегда топчется на месте, переиначивая любую тему то так, то этак, в итоге, не приходя ни к чему.

Он сжал пальцы в плотный замок, перевёл дыхание и продолжил:

– Итак. Ты говоришь, что не будешь дальше работать на меня. Но у меня имеется кое-что, что заставит тебя слушаться, хочешь ты этого или нет. Вот, как раз и проверим твою нравственность и человеколюбие, о котором ты только что весьма пространно изволил рассуждать, обвиняя других в беспринципности. Посмотрим какой ты. Что ты есть на самом деле.

– У меня нет никого, - едва слышно прохрипел я. – Вы не сможете сыграть на моих близких, потому что у меня их попросту нет. Я один.

– Правда, что ли? – Инструктор покачал головой и тихо рассмеялся. – А я не ошибся в тебе. Ты действительно умён. Сразу раскусил мой план. Хвалю. Ты ошибся только в одном… Впрочем, твоей вины тут нет, и это не говорит о том, что ты глуп. Ты просто не знаешь кое-чего, что знаю я. Знал бы ты то, что известно мне, говорил бы по-иному. – Он сделал паузу, пристально глядя мне в глаза. – Опять молчишь? Хм. Мудро. Главное, не показать своей неосведомлённости перед оппонентом. Это хорошее качество, присущее тебе, и как раз оно очень пригодится в том деле, которое я хочу тебе поручить. Прошу заметить: дело важное. И трудное. Я долго искал человека, которому это дело могло бы быть по плечу. И я нашёл тебя. В вонючей дыре, среди зэков. Откопал тебя из отбросов. Вывел… вернее, выведу в люди. Да что там говорить! Я дал тебе имя! Открывающее все двери! Настоящее имя! Имя, дающее право на многое! Тебе не нравится? А зря. Это сейчас ты воротишь носом. Поверь: к хорошему быстро привыкают. А вот, отвыкать от хорошего гораздо сложней. После исполнения своего задания, ты будешь бегать за мной, умоляя оставить тебе внутреннюю приставку. А я… Что сделаю я, как ты думаешь? А я сам не знаю, что сделаю. Всё зависит от того, как ты поведёшь дело. Поведёшь его так, как нужно – не пожалеешь. Испортишь дело – получишь соответственную плату. И поверь, эта плата будет очень весомой. Ну а теперь, к делу.

Перед моими глазами возникло полупрозрачное изображение: светловолосый мужчина с зеленоватыми глазами, на вид – лет тридцать пять; бледный, но эта бледность придавала его лицу чопорной аристократичности; взгляд таил в себе какую-то загадку; даже несмотря на то, что это было всего лишь изображение, казалось, что эти глаза пристально тебя изучают и выведывают у тебя все твои тайны. Одежда простая – снежно белая обтягивающая футболка и лёгкие брюки… Сквозь футболку отчётливо просматривалась умеренная мускулатура. Так, стоп! Этот мужик мне кого-то сильно напоминает… Я где-то его уже видел.

Ну, конечно! Как же я мог забыть! Это же и есть я! Я имею в виду, тот «я», роль которого я сейчас играл. Это был Яви валл Юлас собственной персоной. Девяностолетний старик, прошедший дорогостоящее омоложение, доступное лишь представителям высших сословий.

Я вопросительно взглянул на Инструктора.

– Как ты понял, перед тобой Яви валл Юлас, - начал мой дотошный собеседник. – Первый сын сикосского графа Иока валл Юласа, уроженца Алайи. Их старинный род уходит корнями в тысячелетия, что является редкостью и значительно увеличивает значимость рода. Но оставим в покое древнюю историю, перейдём к дню сегодняшнему. В данный момент Яви валл Юлас является третьим наместником планеты Сико. Такой статус – третьего наместника – есть желание самого валл Юласа, так как этот человек не гонится за слишком большой властью, считая это дело чересчур «грязным», как он любит выражаться.