Крудфрид обернулся, потому что услышал шаги в коридоре.

– Всё? – спросил он кого-то.

– Всё, - послышался ответ.

Это был охранник. Он подошёл к коляске Крудфрида, заглянул в мою клетку и сказал моему другу:

– Всё, вали отсюда, быстро.

– Как там наверху обстановка? Можно?

– Пока никого, так что вали быстрее.

– Понял. Валю. – Крудфрид взглянул на меня, помахал рукой и сказал: – Ну, бывай, дядька! Постараюсь ещё как-нибудь заглянуть. Но не обещаю. Сам знаешь, ситуация какая. Если что, дам знать о флагмане и что там вообще надо делать. Думаю, пройдёт несколько дней, если нас раньше не поджарят. Всё зависит от южного фронта. Там сейчас слишком горячо.

Я кивнул:

– Спасибо, Крудфрид.

– Да ладно! – вклинился охранник. – Ещё поцелуйтесь тут! Живо на выход, Крудо!

– Да-да! Уже мчу!

Крудо? Я тихонько хмыкнул. Наверное, кличка…

Коляска уехала; в коридоре остался охранник; он смерил меня неопределённым взглядом и приглушённо сказал:

– Крошки собери с пола, чтоб не засекли, и пустую бутылку с бумагой отдашь мне. Всё понятно?

– Да.

– Жри быстрей.

Жру! Что мне остаётся делать. Когда запихнул последний кусок хлеба в рот и вылил остатки напитка туда же, нагнулся и подсунул под решётку своё добро. Тут же появился охранник, собрал всё и хотел было уйти, но тут рядом что-то стукнуло. Это был мой сосед по камере. Он пробасил на каком-то непонятном языке, что-то злобное. Я через решётку вопросительно взглянул на охранника. Тот скривился, помотал головой и тихо сказал мне:

– Газ закончился. Сейчас все будут просыпаться. Этот проснулся первым и унюхал жрачку. Поэтому бузит. Жрать хочет.

– Газ?

– Арестантов обычно усыпляют газом, чтоб спокойнее было. Насчёт тебя попросил твой дружбан, поэтому я пустил только половину дозы. Ты и поспал мало. Но если будешь рыпаться и нарушать порядок, пущу полную дозу. Это ясно?

– Конечно.

– Всё. На койку и молчать.

Я кивнул и тихо опустился на койку. Лёг. Закрыл глаза. Сквозь щелочки между век, видел, как охранник тихо отошёл от решётки и скрылся. Скрипнуло его кресло, как обычно бывало, когда он в него садился. Я открыл глаза.

Тишину нарушал мой сосед: ухает, топает, мычит и рычит; чуть погодя я услышал, как загремела решётка; сосед тряс железные прутья и громко рычал что-то на своём языке. А в следующее мгновение раздался неповторимый звук проходящего по решётке тока. Сосед вскрикнул и, очевидно, свалился на пол. Потом он немного поутих. Одумался. Да, парень, нечего бузить, иначе поджарят током! Это я усвоил уже давно.

[1] Пупкарь – надсмотрщик в тюрьме.

День прошёл спокойно… за ним – ещё день. Перемена дня и ночи чувствовалась чисто физиологически, потому что свет в этом подземелье не выключался никогда. Старый охранник сменился новым – в принципе, это единственное, что изменилось.

Крудфрид больше не приходил.

Кормили скудно, но кормили.

На третий день я заметил старого охранника. Он подошёл к моей решётке, пристально посмотрел на меня и сделал какой-то жест, который я совершенно не понял. Он что-то хотел мне сказать? Предупредить? Или же Крудфрид решил через него послать весточку?

Но больше я ничего не узнал. Спрашивать, понятное дело, не стал, потому что соседи по камерам могут всё услышать; поднимется шум, беспорядки – зачем это надо. Ничего не остаётся, только ждать. Ждать неизвестно чего. Но, если подумать, охранник не так просто сделал тот жест. Значит, всё же хотел что-то сказать, и это «что-то» явно связано с Крудфридом. Больше объяснений в мою голову не приходило.

И я решил на всякий случай приготовиться. Ну а что готовиться? Мне – зэку – собирать вещи не придётся – встал, вышел и ушёл… если получится.

Получится! Я почему-то всё время был в этом уверен. Крудфрид не бросит меня тут. Уверен, что не бросит. И если настанет такой момент, когда моя помощь нужна будет ему, я костьми лягу, но сделаю всё, что в моих силах! Таких людей, как он ценить. Порядочные, надёжные люди – это вымирающий вид...

Нары всегда навевали на меня странную философскую меланхолию; мысли перетекают одна в другую, переплетаются, множатся и заканчиваются лишь тогда, когда уединение нарушает охранник или же одолевает сон.

В этот раз меня свалил сон. Отключился я незаметно, как всегда. Действие газа!

Но проспал, очевидно, недолго.

По-моему, меня трясли за плечо.

Открыл глаза: охранник! Он навис надо мной и шипел, приставив палец к губам. Вместо того, чтобы спросить вслух, я вопросительно посмотрел на него. Он понял, что шуметь я не буду и еле слышно сказал:

– Вставай. Вот твоя одежда. – Он бросил на койку лёгкий военный скафандр. – Переодевайся и иди за мной.

Я вскочил с койки. Застучало сердце, в голове спросонья слегка зашумело, но быстро прошло.