Боевой маг и блестящий офицер замер прямо посреди купе, словно ему на голову вылили бочку леденющей воды из охлаждения кованных деталей. Вальтер сжал кулаки, как-то печально усмехнулся и понял, что по возвращению в столицу ему нужно отправить военной почтой послание. Коротенькое, всего из двух слов.

«Ты победила».

– Что думаешь? – спросила я брата, когда мы закрылись в его купе.

– Для начала, что ты слишком близко все воспринимаешь, – спокойно ответил Кирион, роясь в карманах.

Выуженный портсигар тускло блеснул пустым нутром, заставив своего хозяина недовольно цокнуть.

– Погибли люди, – я скрестила руки на груди, наблюдая за ним.

– Ты едешь на Фронтир, – напомнил брат. – Там постоянно гибнут люди.

– В фортах нет гражданских, – нахмурилась я.

Кирион фыркнул:

– Это ты так думаешь, – брат подошел к комоду и захлопал ящиками. – Вот Констанция, например, тоже жила в форте. А когда родители погибли, ей даже некуда было податься, малышка так и осталась там.

– Пока не явился прекрасный принц и не спас ее, – съязвила я. – И тем не менее, в фортах не должно быть гражданских. А дирижабль упал на жилой квартал. Количество жертв наверняка чудовищное. Женщины, старики, дети…

– И это приводит нас к по-настоящему важным вопросам, – Кирион извлек из недр комода коробочку и принялся перекладывать из нее сигареты в портсигар.

– Случайно или намеренно? – предположила я.

– Именно, – брат засунул последнюю сигарету в портсигар и еще одну – в зубы и плюхнулся в кресло.

Пока Кирион закуривал, я подергала шнурок для прислуги и села в кресле напротив брата. На вызов явилась прехорошенькая девица с преглубоким декольте. Сделав реверанс вместе книксена, девушка красивым, грудным голосом поинтересовалась, чего мы изволим.

– Кофе, будь любезна, – попросила я, а едва за ней закрылась дверь выразительно посмотрела на брата. – Ну ты и бессовестная рожа.

– Я?! – возмутился Кирион. – Да они сами на мне виснут! Каждая хочет быть новой Констанцией…

– А ты и рад, – покачала я головой.

– Немного, – оскалился брат, выдыхая струйку дыма.

Я вздохнула и вернулась к теме беседы:

– Если случайно, будет дипломатический скандал с миром Воздуха. А мы зависим от их технологий.

Артефакты, изготовленные воздушникам, и работающие на алросе, занимали не одну нишу в разных отраслях. Так мы компенсировали дефицит магии и отстающий технический прогресс. И любой скандал с миром Воздуха сильно ударит по нам. а не устроить разборки нельзя. Матриарх должна быть сильной и мудрой. Мать уже ошиблась, отказав в помощи огненным, второй прокол в межмировых отношениях будет равносилен политическому самоубийству.

– А если не случайность, то кто-то очень хочет твоей смерти, – нахмурился Кирион.

Я аж рассмеялась.

– Там такой длинный список желающих, будем перебирать до старости. А исполнитель, если он есть, наверняка он уже отдыхает где-нибудь на пляже мира Воды.

– Да, но… – Кирион замолчал, глубоко затягиваясь.

– Монаршая власть не может быть слабой, – негромко проговорила я.

– Именно, – кивнул брат. – Все будет зависеть от позиции, которую займет королева.

Мы синхронно скривились. Шансы не то, что матриарх сохранит адекватность в этой ситуации, ничтожно малы. Могла погибнуть наследница трона, и я достаточно хорошо знала свою мать, чтобы понимать – она не успокоится, пока не увидит голову виновника на плахе.

Но вот проблема, с последствиями этого придется разбираться мне с братьями.

Телеграф в поезде стоял техномагический. Последнее слово техники и, надеюсь, последнее использование магии в этом направлении. От обычного он отличался разве что дальностью и скоростью передачи сообщений, что в нашем случае было не сказать каким преимуществом. Ведь чем дольше в столице не знают о том, что я жива, и Кирион со мной, тем больше у Даяна шансов разобраться в произошедшем.

Собственно, первая телеграмма и была адресована ему.

«Теракт или инцидент?»

А вторая – матриарху:

«Поезд не остановится».

Мне было очень сложно абстрагироваться от эмоций и думать рационально, но, как бы не хотелось признаваться, в голову раз за разом приходило слово «теракт».

И это очень плохо. Это значит, кто-то очень сильно не хотел, чтобы я села на трон. И от этих мыслей у меня ломило затылок. Братья – единственные люди во всех мирах, которым я могла безоговорочно доверить свою жизнь, и которые доверяли мне настолько, что иной раз шли против матриарха. Была ли эта катастрофа попыткой посадить кого-то из них в кресло регента или попыткой стравить нас между собой? И каковы вообще шансы найти виноватых?