– Совет мертв, – гордо вскинув голову, ответила девушка.

– Отнюдь.

– Совет мертв, – повторила она, – А ты занял это место лишь потому что остальные погибли.

Сиреневые глаза хищно сверкнули, в комнате потянуло холодом. Таким чужим, жутким, пробирающим до костей.

– Я занял это место потому что умный. А остальные погибли потому что дураки. Не все. Но многие.

Констанция чуть подалась вперед, изящные пальчики на мгновение обернулись смертоносными когтями.

– Мой отец всегда считал тебя слабаком и трусом.

Ледяной рассмеялся. Искренне, весело. Жутко.

– Твой отец был очень талантливый лидер. Но, как и всякие талантливые лидеры, самонадеян и недальновиден. И его здесь нет. А ты провела половину жизни на задворках империи в нищете, ублажая принца, который на тебе никогда не женится.

– Женится, – усмехнулась девушка. Усмехнулась хищно, узнаваемо. Мимику красотка взяла определенно от отца. Вот только настоящего ее лица мало кто видел. А маска красивой верной и скромной любовницы не позволяла так плотоядно скалиться. – Женится и сядет на трон. И я сяду рядом.

Ледяной помолчал, оценивающе рассматривая Констанцию.

– Смотрю, ты многое унаследовала от отца, – проговорил он медленно. – Живой ум, амбиции и полное отсутствие критического мышления.

– Я…

– Ты закроешь свой рот и выслушаешь меня, – с легким нажимом произнес маг, и температура в комнате упала до минусовой, обращая дыхание в облачка пара. – Я за тобой прибирать не буду. И если ты действительно настолько умна, насколько сама себя считаешь, ты быстро приберешься за собой и будешь сидеть тихой мышкой до моего распоряжения.

– Почему же? – негромко спросила Констанция, с трудом разлепив покрывшиеся инеем губы.

Ледяной маг усмехнулся и щелкнул пальцами, отзывая холод и возвращая в комнату желанное тепло. Он посмотрел коньяк на просвет, понюхал напиток, пригубил с видом довольного, сытого кота, и, когда Констанция почти потеряла терпения, все-таки ответил:

– Потому что как только твой принц об этом узнает, он тебя убьет.

Вальтер мерил шагами свое купе. О, он достаточно поколесил по миру на разных видах транспорта, чтобы оценить весь уровень комфорта королевского поезда. Он мог шагать по своему купе. Шагать!

Но ширина спального места, горячая вода и вкусная еда заботили его сейчас в последнюю очередь.

Боевой маг испытывал странную и даже немного пугающую жажду действий. Таких, членовредительских. Чтобы найти ту тварь, из-за которой упал дирижабль, и переломать ей все кости. Вообще все. Вдумчиво, основательно и в нескольких местах.

Сначала ему казалось, что это честь мундира зудит на подкорке и требует справедливости. Ведь за любой трагической случайностью стоит конкретный человек. Кто-то плохо сделал свою работу и погибли сотни, а может быть даже тысячи людей. Сгорели заживо по чьей-то глупости или безответственности.

Вальтер по известным причинам и сам весьма близко знаком с бюрократической машиной, чтобы прекрасно понимать – ошибка могла быть допущена на любых этапах. От предполетной проверки до перегрузки дирижабля гуманитаркой. И ответственных найти очень сложно. Хотя, говорят, ребята Кириона и не на такое способны.

Но это если брать за основу гипотезу о трагической случайности.

А если же всерьез задуматься о покушении, но все произошедшее можно было назвать терактом. Терактом, направленным на одного-единственного человека.

На его принцессу.

И вот уже от этой мысли прорезались когти, и кожа то и дело норовила покрыться металлической чешуей.

Только кому это выгодно? Ответ, конечно, крылся в вопросе – всем. Точнее, многим. Королева ленива и недальновидна, а принцесса еще не скоро вступит в полную силу. Еще не скоро приобретет достаточно авторитета и поддержки у собственных подданных. Лучшего времени для смены династии не придумаешь.

А может и не династии вовсе. Ведь принц может быть регентом при малолетней королеве. Можно ли доверять собственным братьям, когда вопрос касается такой безграничной власти?

Демира доверяла. Да и кому ей еще было доверять? Зажравшемуся кабинету министров, который она ни разогнать, ни репрессировать не может? Матери, которая уже несколько лет как удалилась от дел? Аристократам, которые так и норовят откусить себе кусок пожинрнее?

Вальтер нарезал еще ни один круг по купе, прежде чем сквозь честь мундира, рассуждения о ситуации и оценке возможных вариантов развития событий, услышать, как бешенно колотится собственное сердце.

Это что… он боится за нее?