Плохие новости: моя тяга к еде трансформировалась в тягу к чему-то другому.

После пяти минут ворочаний я сдалась и откинула одеяло в сторону. Пульсация между ног усилилась до болезненной боли, и когда я засунула руку в нижнее белье, оно мгновенно пропиталось моим возбуждением.

Я закрыла глаза, отдавшись удовольствию и монтажу сцен, разворачивающихся в моей голове.

Ашер открыл дверь и увидел меня в таком состоянии: ноги были раздвинуты, а пальцы бесстыдно терлись о мой клитор.

Он взбирается на меня, его лицо наполовину скрыто тенью беспощадной бури.

Его вес, прижимающий меня к кровати, восхитительное растяжение, когда он впервые входит в меня, стальная хватка на моих бедрах, когда он трахает меня длинными, сильными толчками.

О Боже. Мое дыхание стало поверхностным. Я потерла быстрее, моя кожа стала скользкой от пота, но этого было недостаточно.

Другая моя рука потянулась вверх, чтобы поиграть с соском, а большой палец я держала на клиторе, одновременно вводя в себя два пальца.

Раздался громкий стон. Блять, это было приятно.

Прошло так много времени с тех пор, как я последний раз кончала вручную, и тот факт, что я делала это здесь, в доме моего предполагаемого врага, только усиливал жар.

Скользкие звуки, с которыми мои пальцы двигались туда-сюда, смешивались с раскатами грома.

Мое дыхание стало быстрее.

Я была так близко.

Я практически могла ощущать его вкус на своем языке, коктейль из сладости и землистости, от которого у меня кружилась голова. Я представляла, что это его рука сжимает мою грудь, его пальцы так хорошо наполняют меня. Гром был ударом изголовья о стену, а порывы прохладного воздуха были его дыханием на моей коже.

Было неправильно представлять себе такие вещи, но фантазии разыгрывались под покровом ночи, и как только они вырывались на свободу, их уже было не удержать.

Мой оргазм ударил с ослепительной яростью. Белые огни вспыхнули у меня перед глазами, и я падала, падала в бездну, где было только тепло, удовольствие и невыносимое ощущение легкости.

Я лежала там, потная и бездыханная, пока мир наконец не вернулся ко мне по частям.

Я успокоилась, но, когда я наконец заснула, острая боль неудовлетворенной потребности осталась, наполняя мои сны образами темных волос и зеленых глаз.

ГЛАВА 14

На следующее утро я, как трус, выскользнула из дома.

Когда я проснулась, шторм уже прошел, а Ашер (предположительно) все еще спал, поэтому я переоделась, отдала его рубашку в прачечную и написала ему сообщение с благодарностью, прежде чем унести оттуда свою задницу.

Я не могла смотреть ему в глаза, зная, что я фантазировала о нем всего несколько часов назад. С моей удачей он, вероятно, обладал какой-то суперспособностью, которая позволяла ему улавливать любые оргазмы, к которым он приложил руку (в прямом и переносном смысле).

Я не могла рисковать. Мне нужно было время, чтобы собраться и решить, что я буду делать с нашей ситуацией, потому что она была неустойчивой.

Мне потребовался почти час, чтобы добраться домой. После очередного душа и смены одежды я написала Карине сообщение с просьбой встретиться со мной в нашем местном кафе.

— Спасибо, что приехала так быстро, — сказала я. — Мне нужно было выйти из дома. Это один из таких дней.

— Не проблема. Я никогда не откажусь от чая и пирожных. — Карина отломила кусочек булочки. — К тому же мне нужен был повод выбраться из дома. Мои родители приехали в гости.

Мои брови взлетели вверх.

— Они в городе? Они уже были здесь на Пасху.

— Да. Это был неожиданный визит. Я их люблю, но, ну, ты знаешь.

Я действительно знала.

Родители Карины жили в Ливерпуле, где ее отец владел процветающим кафе, где готовят фо, а ее мать преподавала химию в местном университете. Они были очень милыми, но она была их единственной дочерью, и у них были твердые мнения о ее работе, одежде, парнях, дружбе, хобби и, в общем, обо всех других аспектах ее жизни. Это стало причиной того, что она переехала в Лондон и больше не оглядывалась назад.

— Вся эта семейная драма, потому что моя тетя сбежала со своим бухгалтером и продала наш родовой дом во Вьетнаме, никому не сказав, — сказала она. — Моя мама вне себя.

— Кажется, бухгалтер не советовал бы продавать родовой дом.

— Я не думаю, что он был хорош в своей работе. — Карина пожала плечами, не обращая внимания на одобрительные взгляды проходящей мимо группы мужчин.

С ее блестящими черными волосами и безупречной фигурой она могла бы легко сорвать куш как модель, но она ненавидела, когда ее фотографировали. Мы были подругами три года, и в общей сложности у нас есть, наверное, пять фотографий.