Я перевела взгляд на Диму.

— Какие именно дети и подростки тебе нужны?

— Например, такие как ты, — воодушевленно ответил он. — Помнишь, летом ты часто переодевалась в парня? — я утвердительно кивнула. — В идеале нужны парни-подростки, но хрупкие девчонки тоже сойдут.

Костин отец хмурится.

— Таких мы обычно никуда не посылаем. К тому же, Джина только вернулась в компанию, как ты себе это представляешь?

— Да, но только она всё лето вытворяла такое, на что решились бы далеко не все мужчины, — не унимается Дима.

— Я пойду, — тихо говорю я, но все меня слышат.

— Тебе бы в куклы еще играть, — презрительно фыркает мужчина, который подначивал меня еще в прошлый раз; я выяснила, что его фамилия Аникеев. Ну ничего, он мне тоже сразу не понравился, еще когда я смотрела его фото со слежки: даже удивительно, что я не узнала его при первой встрече здесь.

— А ты, я смотрю, хочешь стать моей марионеткой? — я вижу, как он приходит в ярость буквально со скоростью света, но грозный взгляд Ника заставляет его оставаться на месте.

Дима задумался.

— В принципе, можно загримировать Джину и Зою, — в ответ на удивленные взгляды он пояснил: — Пересмешница. Наш человек. А еще было бы неплохо достать цыган, они, случайно, на нас не работают?

— Нет, — процедил дядя Игорь сквозь зубы; в радиусе метра вокруг него чувствуется недовольство.

— А я как раз собиралась поступать в актерское, — послышался радостный голос. На пороге зала стояла запыхавшаяся Таля, которая отчего-то очень широко улыбалась, подобно Чеширскому коту. — Я могу сыграть кого угодно, правда.

Ты вернешься, я верю,

Оттуда, откуда никому нет возврата…

Flёur

— Нет, это полный бред, — выслушав предложение Димаса, выдохнула я. — Если бы настоящий цыганский табор ворвался к Елисееву домой, то он, может, и правда растерялся бы, но три-четыре человека, которые даже не знают, что делать?

Дима почесал затылок.

— А какие еще предложения? Вооруженный налет?

Я закатила глаза.

— Нет, чем ты слушаешь? Надо спереть бумаги так, чтобы никто ничего не заподозрил. Конечно, потом он догадается, но к этому моменту мы будем уже далеко, а там ищи-свищи нас по фейковым документам.

— Мне неважно, — встряла Талина. Хоть она никогда не собиралась поступать ни в какое актерское, а планировала стать стилистом, я не стала ничего говорить: сестра всё еще оставалась магистром вранья с многолетним опытом.

Зоя, примчавшаяся к нам по первому зову, хлопнула в ладоши.

— Решено, идем в качестве журналистов. Я слышала, Елисеев отличается честолюбием, так что такой вариант действительно лучший.

Нам даже выделили отдельную от переговорного зала комнату, чтобы мы могли обсудить план вчетвером. Вообще-то, даже сейчас вся затея держалась на соплях, потому что меня всё еще могли узнать, но Таля уже рисовала в своем блокноте подходящий образ журналистки.

— Четверых многовато для одного интервью, — заметил Дима.

Я задумалась.

— Журналистка, фотограф, видеооператор, а четвертый человек, — и правда сложно, — пусть будет стажером.

— Видеооператор?

Зоя ласково улыбнулась парню. Черт, он заметит когда-нибудь?

— Представляешь, как это усыпит бдительность Елисеева? К нему пришли не просто из какой-то газеты, а с местного телеканала. Тут кто угодно обрадуется и забудет обо всём на свете.

Когда мы возвращались домой, было уже темно. Все давно разъехались: остался только Леонид Викторович и дядя Игорь, который провожал нас с Талей недовольным взглядом. Что с ним не так, почему смотрит почти как на врага? Неужели он и правда хотел присвоить мою долю? Насчет Тали мы еще не разговаривали, но прогнозы всё равно вырисовывались неутешительные.

— Джи, этот Дима — такой красавчик, — щебетала Таля. — А вы правда жили вместе?

— Вместе, — согласилась я. — А вместе с нами еще четыре человека.

Сестра надулась.

— Я же серьезно, а ты…

— Если серьезно, то даже думать о нем забудь, — отчеканила я. — Он занят.

— Грустно, — подытожила Таля.

В школе мы никак не могли улучить момент, чтобы обсудить и доработать план: всё время что-то происходило, кто-то звал то меня, то подругу, а на уроках внезапно стало намного меньше свободного времени. Учителя со всех сторон твердили про выпускной класс, и, поскольку мы были вполне себе обычной СШ, то у нас не предусматривалось уклона на определенные предметы, поэтому гоняли нас абсолютно на всех.