— И первой должна стать я? — не удержалась я от усмешки. Эбби пожала плечами.

— Не обязательно. Я придумала шесть разных вариантов, но сшить успела только этот. Рано или поздно новые комплекты найдут своих владелиц.

Я снова присмотрелась к манекену — широкие темно-синие брюки со множеством складок издалека, может, и сойдут за юбку, но точно не вблизи. Широкий плетеный из полос той же ткани, что и брюки, пояс подчеркивал талию и делал ее невероятно тонкой. Верх же наряда состоял из кремового цвета блузы с пышными рукавами и атласным бантом вместо модных в последний год многослойных рюшей на груди.

— Считаешь, так вы эффектно заявите о себе, и к вам потянутся? — поинтересовалась я, все отчетливее понимая, что первый из шести костюмов владелицу все-таки нашел.

— Уверена, — решительно ответила Эбби. — Я часто гуляю мимо дорогих бутиков, и намеки на подобный стиль уже начали появляться на витринах, но смелости владелицам явно не хватает. Кто-то должен сделать решающий шаг.

*

Со смесью страха и восхищения я стояла перед зеркалом у себя дома, все еще не веря, что решилась. И брюки, и блузка сели идеально, словно на меня и шили, Эбби только пришлось немного укоротить длину. Оплатив провокационный наряд, я решила на достигнутом не останавливаться и заглянула в ближайшую парикмахерскую. Я уже давно отрезала волосы по лопатки, чтобы не мучиться с мытьем и сушкой после каждого занятия боевой магией, но теперь наконец-то исполнила давнюю мечту, укоротив прическу настолько, что мои светлые локоны не доставали даже до плеч. Подобные стрижки я уже видела на улицах, так что здесь я первопроходцем точно не была, однако чувство морального удовлетворения от совершенного наконец-то шага смешалось с банальным женским страхом — как отреагирует на изменения Калеб?

Настойчивый звон дверного колокольчика разнесся по всему дому, оторвав меня от изучения собственного отражения. Кто бы ни пожелал нанести визит, это точно был не оборотень. Крадучись, я подошла к глазку и выглянула, не спеша открывать дверь, а вместе с ней и магическую защиту, из-под которой меня было невозможно достать. На пороге, нетерпеливо постукивая каблуком по каменной плитке, стояла леди Генриетта Ласлоу — невысокая стройная блондинка, закутанная в меховое манто, в каракулевой круглой шляпке, сдвинутой на бок по последней моде. Виконтессу можно было бы назвать красивой, если бы не выражение брезгливого высокомерия на лице, портившее все впечатление. За спиной леди, снова дернувшей шнур звонка, виднелась новенькая блестящая белоснежная машина, перегородившая проход к моему крыльцу. Убедившись, что леди Ласлоу явилась одна, я поспешила распахнуть дверь, пока Генриетта не выдрала мой колокольчик.

— Поговорим в доме? Нам есть, что обсудить, — вместо приветствия поинтересовалась эта особа, смерив меня от макушки до пяток оценивающим взглядом. Я молча посторонилась, пропуская виконтессу в дом. Большую столовую во время ремонта мы переделали в еще одну гостиную для незваных гостей, чтобы не пускать кого попало в глубину дома, и сейчас я впервые оценила предусмотрительность предложившего это Калеба. Леди Генриетта, не раздеваясь, проследовала за мной, по-хозяйски огляделась и без приглашения устроилась в одном из кресел.

— Полагаю, ты знаешь, зачем я здесь.

— Извиниться за поведение своего сына? — я слегка улыбнулась, усаживаясь в кресло напротив. Не сказать, чтобы я совсем не ожидала появления виконтессы, однако я была уверена: раз Ласлоу-старшая не заявилась сразу после дуэли, о ней можно забыть. Похоже, я ошиблась.

— Мне не за что извиняться, милочка, — надменно процедила виконтесса. — Это ты еще будешь локти кусать, что не воспользовалась шансом и не вошла в нашу семью, когда тебе предлагали.

— Мы обе знаем, что этот день никогда не настанет, — тихо проговорила я. Разговор принимал интересный оборот. Я-то думала, леди пожалуется на плачевное состояние Генри и предложит навестить его, а потом и дать шанс безнадежно влюбленному в меня раненному герою, однако Генриетта, похоже, больше не видела смысла в этом спектакле. Это одновременно радовало и настораживало — что тогда ей от меня нужно? — У меня нет времени на пустые разговоры. Зачем вы пришли?

— Твой оборотень покалечил моего сына, и тебе придется за это заплатить, — не стала ходить вокруг да около леди Ласлоу. — Думаю, двух миллионов марок будет достаточно, чтобы поправить здоровье Генри. В противном случае мне придется заявить в Управление о нападении, чтобы вытрясти из вас обоих компенсацию через суд, а заодно избавить город от опасного преступника, Калеба Рэндалла.

Я скрестила руки на груди и сглотнула, стараясь не выдать панику. Аппетиты у леди Ласлоу оказались более чем нескромными — мой трехэтажный особняк в самом центре Родена навскидку стоил около пяти миллионов марок. Два миллиона на счету у меня были, но отдать их леди Ласлоу означало сдаться, проиграть многолетнее противостояние с ее сыном и позволить этой семейке добиться цели. В том, что виконтесса явилась именно за деньгами, не было сомнений, как и в том, что в случае отказа она действительно заявится в Управление и потребует ареста Калеба. Друг выкрутится — даже если Тим, несмотря на дуэльный кодекс, поддержит ложь Генриетты Ласлоу, оставались мы с Брианом и толпа присутствовавших во время вызова однокурсников, которые подтвердят, что между Генри и Калебом была дуэль, а не нападение. Раз убитых нет, оба отделаются только большим штрафом, однако на карьере оборотня это может сказаться не лучшим образом. Знала ли леди Ласлоу о том, что своей угрозой действительно способна испортить жизнь моему другу или просто рассчитывала, что я испугаюсь ее напора и уверенности и сразу решу откупиться?

— Фаюшка, у нас гости? — новая дверь, установленная Калебом после пожара, закрывалась почти бесшумно, поэтому я не заметила, когда вернулся оборотень. Я с облегчением выдохнула, чего нельзя было сказать о занервничавшей при появлении нового действующего лица виконтессе.

— Леди Ласлоу оценила вашу с Генри дуэль в два миллиона марок, — проговорила я, внимательно следя за реакцией друга, однако на его лице не дрогнул ни один мускул. — В противном случае она объявит тебя преступником, напавшим на ее сына.