– Добрый день.

– С тобой все в порядке?
– феникс участливо смотрит на меня. Его яркие глаза блестят, как самоцветы в солнечных лучах.

– Да, все хорошо, - отвечаю и отвожу глаза.

– Господин не обижает тебя?
– феникс делает шаг вперед и понижает голос. Его интонация завораживает, она словно проникает в мое нутро и касается сердца.

Но я не знаю что ответить. Кейтаро не обижал меня. До сегодняшнего дня он относился ко мне даже лучше, чем я могла рассчитывать. Но что будет происходить дальше?

– Тебе уже пора, - строго чеканит Кейтаро, появляясь на пороге. Он внимательно наблюдает за тем, как феникс делает шаг в сторону, затем еще один.

Дух пожимает плечами, словно не так уж сильно хотел поговорить со мной. После этого дарит мне ослепительную улыбку и отворачивается. В следующий миг его тело искажает трансформация, и вот в небо взлетает огромная золотая птица.

– Помоги мне с перевязкой, Амелис, - сухо просит Кейтаро. Сейчас он выглядит намного лучше, чем ночью. Его поступь сильная и уверенная, какой была и при первой нашей встрече.

Сдержанно киваю и, отстранившись от страха, иду следом за мужчиной.

Стараюсь унять дрожь в пальцах, когда перематываю живот Кейтаро бинтом. Пытаюсь смотреть только на ткань и не пялиться на красиво очерченные мышцы его идеального тела.

– Не слушай его, - внезапно говорит Кейтаро. Я не сразу понимаю о ком он. Поднимаю на господина вопросительный взгляд. Он смотрит в пустоту перед собой, но замечает мой немой вопрос и поясняет: - Речи феникса могут заворожить и заставить следовать за ним куда угодно.

Озадачено опускаю голову и продолжаю перевязку. Рана выглядит лучше, чем ночью. Я стерла запекшуюся кровь и наложила еще один слой мази. Но мне кажется, что она зажила слишком быстро. И мне остается гадать: это действие мази или того тепла, которое я чувствовала ночью.

– Я думала, что феникс добрый дух, - произношу осторожно. Кейтаро насмешливо фыркает.

– Мы все добрые, - говорит он с улыбкой.
– Но только для себя или своих близких. А то, что является добром для одного, может оказаться злом для другого.

Кусаю губы, обдумывая эти слова. Мне хочется верить, что можно поступать честно и из благих побуждений, при этом не причиняя никому зла.

Мои пальцы все же касаются кожи Кейтаро, когда я завязываю узел. И внутри в тот же миг разгорается пламя. Яркой неистовой свечой оно вспыхивает под ребрами, почти обжигает меня изнутри и устремляется к мужчине. Оно уже не течет медленной струйкой, как было ночью, оно рвется наружу, словно принадлежит не мне, а ему.

Но в ту секунду, когда жар достигает кончиков пальцев и соприкасается с телом Кейтаро, я отдергиваю руки.

– Готово, господин, - бормочу, дрожа от ощущения успокаивающейся бури. Я не смотрю на Кейтаро, но краем глаза замечаю, что он пристально за мной наблюдает. Он ничего не говорит, просто смотрит. Но от этого взгляда мне становится еще хуже.

Быстро собираю вещи на поднос, чтобы унести. Спешу и несколько раз роняю остатки бинта и нож. Кейтаро меня не торопит. Мне кажется, что он о чем-то размышляет, остановив взгляд на мне. А мне хочется от него спрятаться.

Я вскакиваю на ноги, намереваясь выскочить из комнаты. Но вдруг меня останавливает желание, которое заглушает страх. Оно заставляет меня с надеждой взглянуть на господина и выдавить жалостливым голосом:

– Могу я написать своему брату?

Взгляд Кейтаро обретает осмысленность и фокусируется на мне. Кажется, что он прослушал мой вопрос или не понял его смысл. А может я многого прошу? Но переживание за брата заставляет меня набраться смелости и объясниться:

– Понимаю, вы еще больны, но…

– Можешь, - не дает мне закончить Кейтаро. Он поднимается на ноги плавным движением. Подходит ближе и останавливается, осматривая меня сверху вниз.
– Я научу тебя как отправлять послания.

От этой фразы у меня непроизвольно поднимаются брови.

Он научит? Меня? Чтобы я могла самостоятельно создавать таких же полупрозрачных вестников, которые умеет творить он?

Но я ведь всего лишь служанка…

Именно это я произношу вслух. Кейтаро долго смотри мне в глаза, а потом кивает в сторону столика, на котором лежат его письменные принадлежности.

– Ты ведь хочешь написать брату?

– Да, - киваю, не задумавшись.

– Тогда придется учиться. Пиши, Амелис.