– Слушай, если это из-за Гофмана, то это просто…

– Ну какой нафиг Гофман?
– она поднимает на меня глаза и от ее тоскливого, горького взгляда я сразу же затыкаюсь, - У меня жизнь рушится со скоростью света, а ты тут про какого-то Гофмана!

Стелла опять всхлипывает, слезы продолжают катиться по ее щекам и лицу, я вижу, как она ловит их губами, а потом прячет их под пальцами.

– Твоя жизнь рушится и ты в отместку рушишь ее другим?
– я хмыкаю.

– Да ничего тебе не будет, Чумичка!
– говорит устало, - Мне уже всячески намекнули никак тебя не трогать, боятся жалоб в Министерство Образования… Ходи, рыгай в свое удовольствие…

– Оценила, да?
– я улыбаюсь.

– Оценила, - слез становится немного меньше.

– Я бы все равно под тебя не прогнулась, Стелла. Меня жизнь не сломала и ты не сломаешь тем более. Неужели в тебе нет ничего человеческого? У меня была возможность пожить хотя бы пол года нормально, как человек… Дальше выпуск и до свидания. Я не в институт не поступлю, ни работу не найду себе нормальную. Из одного дерьма попаду в другое. Может эта информация как-нибудь улучшит твое настроение…

– Мне уже ничего его не улучшит… - она опять тяжело вздыхает.

– Любое дерьмо закончится, ты уж мне поверь!
– мне жалко ее, сучку что-то очень хорошо подкосило.

– Сомневаюсь…

– Ладно, Стелла, хорош реветь! Такие, как ты реветь не должны! Соберись уже, развела нюни! Иди дрессируй своих болонок или покорми с руки Лавренова. Если влипла во что-то, обращайся, начистим морду. Дерешься ты, кстати, не плохо, мое почтение. Где так научилась?

– У меня есть старший брат, - бубнит под нос.

– Ну вот! Или просто пожалуйся старшему брату!

Я поднимаюсь на ноги, снова натягиваю сумку на плечо и собираюсь уходить.

– Стой, Чумичка!
– говорит в пол голоса, - Ты с Гофманом поосторожнее, а то реветь будешь, не ведись на него, он уже половину школы перебрал, а Антошка второю половину… Он на тебя поспорил, а сейчас по ушам ездит. На меня они тоже поспорили…

– И из-за кого из них ты ревешь?

– Пф!
– смотрит на меня, как на дуру, - Сдались мне эти дети! Думают только членами, сегодня одна нравится, завтра другая. В сентябре один с Гришиной зажигал, другой с Никишиной, через неделю поменялись, а еще через неделю испарились. А эти наивные дурехи до сих пор ревут. Поэтому предупреждаю тебя, чисто по женски…

– Ну спасибо тебе за предупреждение. К счастью, на такое я не ведусь!
– я улыбаюсь.

Она кивает мне, потом отворачивается и снова уходит в себя. Иду к гардеробу, беру свои вещи и с чувством выполненного долга возвращаюсь в первый корпус. На улице творится какое-то ветреное, холодное безобразие.

К вечеру погода портится еще сильней, ветер бушует так, что слышно, как свистит крыша. За окном уже стемнело, но в свете фонаря, вижу как страшно ходят ходуном кроны деревьев. Дождь вперемешку со снегом стучит в мои окна, меня пугают завывающие звуки, особенно когда начинает мигать электричество. Залезаю в постель и кутаюсь в одеяло, пытаюсь читать учебник по тригонометрии, но все время отвлекаюсь на бушующую стихию, мешающую мне сосредоточиться. Недолго играю в Змейку на телефоне, но батарея почти разрядилась, поэтому приходится откладывать и это занятие, и ставить телефон на зарядку. Вдруг свет гаснет, не на пару секунд, как до этого, он просто отключается и в моей комнате наступает кромешная темнота. Наощупь лезу за телефоном. Черт! Почти не зарядился! Пытаюсь включить фонарик, но моя старая трубка сообщает мне, что заряда для этого недостаточно, сердце сразу же отбивает чечетку. В коридоре слышны голоса, повинуясь стадным инстинктам, бреду к двери, поворачиваю замок и высовываюсь наружу.

– Что за фигня происходит?

– Кто-нибудь сходите к комендату!

– Похоже генератор вырубило!

Вижу тусклые огоньки и темные силуэты. Мне жутко страшно. Скорее бы свет включился, иначе я просто сойду с ума от паники. Мне никак нельзя оставаться в темноте! Сердце стучит очень быстро, в такт дрожащим пальцам. Я оставляю дверь открытой и сажусь на кровать, смотрю в мрачную темень за окном и слушаю ветер, фонари тоже погасли.

Вот уже десять минут ничего не происходит. В коридоре все еще звучит недовольный бубнеж, кажется люди сбиваются в группы. Взрослый, громкий мужской голос оповещает, что генератор навернулся и из-за непогоды его пока нельзя запустить, теперь я паникую на полную катушку. Люди начинают разбредаться, в здании становится тише и меня бьет паника. Как жаль, что мне даже не к кому пойти, в компании не так страшно. Почему же я не зарядила этот проклятый телефон раньше? Еще и эта открытая дверь, вдруг сейчас кто-нибудь ко мне вломится?

Только подхожу к ней, чтобы закрыть, как вижу, широкий, бьющий луч света ударяющийся об батарею в коридоре, на секунду замираю на месте и снова вздрагиваю.

– Бу, Чумакова! Страшно?

На пороге появляется оленья морда с большим фонарем в руке, нагло оттесняет меня внутрь комнаты и закрывает за собой дверь. Гофман мокрый, как после душа.

– Вот держи, - он протягивает мне фонарь, - Довольно мощный. В мотоцикле валяется, на случай проблем на дороге.

– Спасибо, - отвечаю тихо и беру фонарик без уговоров. Моей руки касаются холодные, влажные пальцы и я сразу же ее одергиваю.

– Ну, чем займемся, Чумакова?
– в ярком свете мне хорошо видно наглое лицо Фила.

– Ты пойдешь к себе, а я лягу спать!
– бубню недовольно.

– Да ладно тебе, время еще детское! Еще и скучно, вай фай не работает, телефон скоро сядет, ноутбук не включается, свой единственный источник света я отдал тебе…

– Ты можешь спуститься к друзьям, можешь пойти по комнатам искать новую подружку. Наверняка, тебя где-нибудь приютят и обогреют, - говорю язвительно.

– Не говори так, а то я начинаю заводиться, - Фил коварно улыбается.