А поскольку преимущество саклибов было слишком явным, то никто не удивился, когда куранги немедленно повернули коней, Воздух наполнился воплями и улюлюканьем. Дружина Данмира ринулась вслед за врагами, как гончие за зайцами. Остановить их сейчас было бы непросто. Да Данмир и не пытался. Он выкрикивал оскорбления вслед удирающим врагам и улюлюкал вместе со всеми. Может куранги и хотели заманить преследователей в засаду, да только куда ж им было теперь доскакать до густого леса, где эта засада могла укрываться? Ведь ко всему прочему, их лошади ещё и устали сильнее.

Когда куранги свернули в редкий лесок, никто в отряде преследователей не замедлил хода. И лишь когда чистый зимний воздух вдруг заполнился сырым, мёрзлым туманом, глушившим даже звуки. Лишь когда саклибские всадники – те двое или трое, которых Данмир ещё видел – поспешно осадили коней, чтобы не загнать их в какую-нибудь яму, когда вокруг невидно ни зги. Лишь когда рядом с ближайшим из них вдруг выросло словно из под земли нечто – не разберёшь с первого взгляда, то ли здоровенный пеший воин в облепленном снегом плаще и капюшоне из звериной шкуры, то ли горное чудище. Вот лишь тогда Данмир вдруг осознал, что, конечно, в этом леске было не спрятать большой отряд. И даже маленький отряд тут тоже было не спрятать. Но несколько искусных дваждырождённых здесь могли спрятаться без особого труда.

Но едва он успел это подумать, как на него вылетел из тумана курангский всадник. Данмир успел заметить лишь могучее сложение куранга и холодные синие глаза, прежде чем ударивший как молния меч обрушился на его голову.

*****

Оставшийся без дваждырождённых Туманный Острог должен был опять сменить хозяев уже в самое ближайшее время. Однако, Норан не торопился с штурмом, ожидая, пока подтянется укрывавшееся на другой стороны горных гребней пешее войско. Лишний день или даже два сейчас едва ли что-то решали, а вот ненароком потерять даже ещё одного дваждырождённого ему не хотелось.

Пока его всадники праздновали победу, красуясь перед воротами крепости, выкрикивая угрозы, и демонстрируя на горстке пленных, что ждёт оставшийся гарнизон, Норан обосновался в одном из немногих пригодных теперь для жизни домов в развалинах поселения, окружавшего Туманный Острог. Уцелевшие обитатели опять разбежались, и ловить их сейчас не было ни времени, ни желания. Так что некому было приготовить Норану еды, или согреть постель. Но если на войне или в странствиях у тебя есть крыша над головой, да ещё и очаг – это уже прекрасно.

Спустя некоторое время, когда в этом очаге уже потрескивал огонь, а Норан собирался приступить к нехитрой трапезе из хлеба, который нашёл в доме, с вяленым мясом из его собственной седельной сумки, он почувствовал, как по его ногам вдруг пронесло порывом холодного ветра. Иной испугался бы, а Норан усмехнулся самыми краешками губ. Может его новый гость и умел передвигаться как тень, незаметно и неслышно, но вот открывать дверь, чтобы войти, ему всё же приходилось.

Окликать гостя Норан не стал, дождался, пока тот заговорит из-за его спины:

– Я, Ауртун, здесь. Мы сделали всё как было сказано.

– Гонцы? – Норан демонстративно неспешно обернулся на лавке, чтобы взглянуть на гостя.

– Саклибы из острога послали четырех всадников. Двух в свою страну. Они не доехали. Двух обходной тропой к войску Нельяны у Семикамня. Они доедут. Если ума хватит не сбиться с пути.

Ауртун выглядел странно, как впрочем, и полагалось человеку вроде него. Его волосы давно поседели и поредели, но бледная кожу на узком лице оставалась довольно гладкой. Грубая его одежда была сделана из шкур снежных барсов, руки его, казалось, заканчивались чудовищными когтями вместо пальцев, и стоял он вечно сгорбившись, так что с расстояния или при слабом свете смертный сразу и не скажет – человек это, или какой-то оборотень, зверь вставший на задние лапы.

Норан, однако, знал, что Ауртун и его товарищи по невеликому числом, но наводящему немалый страх, братству ночных бродяг, были никакими не оборотнями, а просто дваждырождёнными изгоями, намеренно придававшими себе облик полузверей. Это, кстати, не делало их менее грозными, скорее наоборот. Как смертный воин, не чувствующий в бою ни страха, ни боли, не становится менее опасен, от того, что на самом-то деле не превращается в волка или медведя, как ему кажется под воздействием настойки из мухоморов, которой он перепился, так и дваждырождённому Второе Дыхание может дать куда больше сил, чем у заурядного оборотня, который его не практикует и даже собственные превращения обычно не контролирует.

Ещё этим летом Норан полагал, что ночные бродяги были не больше чем разбойниками и наёмниками, вполсилы помогавшими Кро-Кроаху, ради добычи и его милости, а потом испарившимися, как только дела пошли плохо. А вот сейчас он в этом сильно сомневался. Но сомневался молча.

– Хорошо сработано, Ауртун. Свою награду получишь, когда войско дойдёт сюда. Сам видишь, сейчас казны при мне нет. И дел для тебя у меня тоже пока больше нет. Если ты и твои головорезы не можете добраться до рыжей девки и её чужестранца, конечно.