Сейчас никто из нас не может позволить себе такую роскошь, как безделье. И не только потому, что нужно держать курс. Мы – крошечная точка в огромном, неспокойном море, нам нельзя думать о том, из-за каких событий мы оказались на «Крошке Лизабетт».

Мы молчим, я не спускаю глаз с паруса, после каждой новой волны корректирую курс, а принц хрустит своим яблоком.

– Все монеты отдал бы, чтобы узнать твои мысли.

– Мне казалось, последнюю ты бросил духам огня.

Он наклоняет голову и откровенно меня разглядывает. Затем медленно откусывает яблоко. Еды у нас совсем мало, но Киган не виноват, что ничего не нашел. На камбузе почти ничего не осталось, да и это надо было еще дотащить до шлюпки по воде.

– Я думаю о яблоках, – говорю я, и горло опять сжимает от боли.

– О яблоках?

– Я вот думаю, после того, как выбросили за борт весь провиант, кто-то должен был каким-то образом вернуть обратно два бочонка с водой и эти яблоки на случай, если кому-то из команды удастся спастись. Пусть они и были смелыми, пусть ждали смерти, когда стояли перед той девушкой, но кто-то все же надеялся выжить. Кто-то надеялся, что по какой-то причине его помилуют и выход найдется. Они не хотели умирать, надеялись уцелеть.

– Никто не должен был расплачиваться своей жизнью, – сдавленно отвечает Леандер. – На кораблях королевского флота были мои друзья. Мы вместе выросли. Я лично пригласил половину из тех, кто должен был якобы меня сопровождать; они думали, что едут со мной в путешествие. И были бы удивлены, узнав, что меня на борту нет. Они были моими друзьями…

– Я понимаю, – тихо говорю я и вспоминаю девушку в серебристо-синем платье, которая танцевала на палубе, когда мы лежали на ящиках и смотрели на них из-за цветов. Она была молода и полна жизни, радовалась, хотя я и осуждала ее тогда именно за это неуместное веселье. Сейчас я благодарна богам, что она так проводила свое время.

– Будь у меня хоть смутное подозрение, что подобное развитие событий возможно, я бы…

– Я все понимаю.

Как, он говорил, ее зовут? Вайолет.

– И еще твоя команда. Твой корабль был торговым.

– Да, – отзываюсь я.

Потом мы снова молчим, и тишину нарушает только шум волн.

– Я познакомился с Кайри и Ренсой. И еще Абри. А как звали мужчин?

– Джонлон, – шепчу я. – И Конор. Сколько себя помню, они работали на отца.

– Мне очень жаль, что они погибли, Селли. Я бы все сделал, чтобы это изменить.

Сейчас кажется невероятным, что парень передо мной стал причиной такой катастрофы. Но теперь изменилась и я, на многое смотрю иначе, со стороны, словно опять забралась в «воронье гнездо» на мачте.

Мне известно, как континент выглядит на карте. Я часто водила пальцем по бумаге, прослеживая маршруты кораблей отца. Карты и лоции [14] я изучала с детства, даже ходила на «Лизабетт» на самые южные острова, но тогда была слишком мала, чтобы запомнить увиденное. Мой мир был, однако, всегда ограничен палубой корабля. Иногда он увеличивался на время и включал кусочек города, где мы сходили на берег.

Я отлично различаю запах древесины, смолы и соли, но не отвратительную вонь предательства и крови.

К сожалению, слишком поздно я поняла, почему Ренса старалась вытолкнуть меня за пределы моего маленького мира, хотела научить меня смотреть на жизнь шире. Но у нее не получилось, потому что я отчаянно отказывалась что-то менять. Мне было суждено увидеть волны, которые подняла тонущая «Лизабетт», и это не единственное, что изменилось в жизни.

– Это не твоя вина, – тихо говорю я, сжимая самодельный румпель [15] , хотя перчатки уже гнутся с трудом.

Он поднимает голову и задерживает на мне взгляд.

– Вина огромна, и лежит она на мне. Не будь меня на борту…

– Нас бы все равно уничтожили как свидетелей.

– Если бы я отправился совершить жертвоприношение вовремя, в тот момент моих кораблей там бы не было.

– Леандер, замолчи.

Он подчиняется и смотрит на меня своими темными глазами, губы сжаты, чтобы сдержать слова, которые готовы были вырваться.

– Послушай, – смягчившись, начинаю я, – ты должен был поехать на Острова еще год назад, верно? Признаюсь, я была в ярости, когда ты поднялся на борт «Лизабетт». Из-за тебя я не уехала к отцу, которого не видела целый год. Я опоздала на последний корабль, который пройдет по Северному пути до того, как он закроется на зиму.

Он выпрямляется, и я поднимаю руку, видя, что он собирается заговорить.

– Все это так, но чего ты не делал, так это не убивал людей.

– Селли, но можно было предвидеть… – Он смотрит на меня во все глаза и зажимает рот ладонью.

– Здесь уже достаточно желающих винить себя. Возможно, мы заслужили нотации, заслужили дурацкий гамак в наказание за невыполнение обязанностей, но мы точно не заслужили смотреть, как убивают людей.

– Я…

Он заставляет себя замолчать.