– Я так понимаю, ты действительно привык, что последнее слово всегда за тобой.

– Должен признать, обычно мне никто не пытался перечить.

Возможно, в другой обстановке, обсуждая что-то другое, мы бы улыбнулись, но сейчас было довольно и того, что напряжение между нами немного ослабло. Учитывая все произошедшее, это совсем не мало.

Всего несколько дней назад мы жили в разных мирах, а теперь он выглядит просто испуганным парнем.

– Можно спросить?.. – Я отворачиваюсь и чувствую на себе его взгляд. – Почему ты не поехал? – осторожно произношу я.

Он медленно жует и молчит – отвечает не сразу, сначала оглядывает лежащий под скамьей рядом с Киганом блокнот, потом поднимает глаза на мою самодельную мачту.

– Ладно, можешь не отвечать, – киваю я. – В любом случае, это не твоя вина.

Он качает головой и наблюдает, как ветер треплет рваные края паруса.

– Если бы ты спросила раньше, когда я был дома, я бы ответил, что у меня такая насыщенная из-за постоянных вечеринок жизнь, что трудно найти время. Я бы точно так сказал.

– А какова настоящая причина?

– Дневник, – отвечает он после долгой паузы. – Все из-за дневника.

– Я не понимаю.

Он смотрит прямо мне в глаза.

– Мой отец умер до моего первого дня рождения. Он упал с лошади, когда та споткнулась, – никаких причин ожидать худшего не было. Однако к утру его не стало. Мама стала регентом до входа Августы в возраст, когда она заняла трон. Обе мои сестры помнят отца, а я нет, хотя моложе их всего на несколько лет. Отец делал записи в дневнике, как и моя бабушка, и все предки до нее. Те, кто отправлялся в паломничество к Островам. Они описывали все, что видели, что делали – очень важные сообщения для тех, кто жил после них.

– И в записях твоего отца есть нечто?..

– Не знаю. Я еще их не читал. Мне кажется, если я прочту их… в жизни больше не останется ничего, что можно узнать об отце. А я не хочу, чтобы у меня больше не было возможности… будто бы говорить с ним, узнавать что-то новое… Вот. Это правда.

Мы оба молчим. Набегает волна и поднимает шлюпку, я выравниваю ее румпелем, держу по курсу, когда она бойко скользит вниз.

– Думаю, раз папа остался на севере, место там безопасное.

– Поверь, я был бы очень за тебя рад, если бы ты смогла к нему уехать. Кстати, как ты собиралась это сделать? Северный путь наверняка уже закрыт.

– Недавно ушел последний корабль, – с тоской говорю я. – «Фрея». Она была пришвартована рядом с кораблями королевского флота.

Я замолкаю и вижу по глазам, что ему все становится ясно.

– Когда мы встретились, ты пыталась туда проникнуть?

– Да. Но у меня не получилось, поэтому я решила дождаться ночи и пробраться тайком. До Холбарда они бы точно меня не нашли, а там уже ничего не сделаешь, пришлось бы меня оставить.

Бровь его ползет вверх, на лице появляется знакомая очаровательная ухмылка.

– Так ты собиралась сбежать?

– У меня бы все получилось, если бы не стражницы королевы на пристани. – Я замолкаю и в голову приходит мысль. – Ты тогда сказал: «Похоже, они что-то потеряли…» Тебя? Они искали тебя?

– А я был тогда с девушкой, с которой недавно познакомился, и слушал, как много, оказывается, у меня недостатков. – Он улыбается шире. – Они были в ярости, когда меня нашли.

– Если бы мне удалось попасть на «Фрею», с Ренсой было бы то же самое. – Я едва не задохнулась, вспомнив, что с ней случилось. Будто кто-то ударил под дых.

Я всегда любила вахты на рассвете за то, что в это время можно приятно поболтать, наблюдая, как зарождается новый день. Корабль кажется единственным в мире, а ты и напарник – одни на целом свете. Сейчас же я бы многое отдала, чтобы увидеть шумную, многолюдную гавань.

– А где твоя мама? – спрашивает Леандер, кажется, читая мысли и желая отвлечь.

– Моя мама – актриса из Траллии. Они с папой никогда не жили вместе. Просто, когда он сходил на берег, они… хорошо проводили время, так он всегда говорил. После моего рождения мама отдала меня отцу, и я выросла на «Лизабетт», первом и самом моем любимом корабле.

Он выдыхает и сочувственно кивает, вспомнив, что случилось с моим домом.

– Мою маму больше интересовали вечеринки, чем воспитание ребенка, потом все силы забирало регентство. Но она всегда была рядом, в том же дворце, что и я. Насколько я понимаю, кораблей у твоего отца теперь больше?

– Да, сейчас он ушел на самом новом – «Фортуне» – договариваться о новых тяговых маршрутах [16] . Дела не закончены, и он решил остаться на зиму в Холбарде. Он ведь даже не знает, что здесь произошло, не знает, какое Ренса приняла предложение… Он оставил меня с ней на год учиться ремеслу.