Шрифт:
Стюарт метнул взор на встревоженную Еву Виту, прикусил согнутый указательный палец и подумал про себя: «Да, возможно, это она. Но если я начну на неё давить, к ней на защиту встанут остальные, ибо она очень хрупкая и невинная, так сказать... Как доказать её виновность? А может это Сэмюель, который действительно умеет хорошо притворяться? Или Табиб, который может отыгрывать падучего? И Пётр... тихий и неприметный человек, про которого можно легко забыть, ибо он редко участвует в разговорах. Может, это он?..»
– О чём ты задумался? – пихнула его в бок Илона.
– Об убийце и о нашем списке...
– М-м... То есть ты хочешь сказать, что Максим вне подозрений? А как же клок волос, который мы нашли у Эллы?
– Он может принадлежать так же Еве Вите, – он поднял грозный взор на испугавшуюся женщину.
– Я-я?! – взвизгнула она.
– Не тг’огайте её! – воскликнул в защиту Максим, приподнявшись. – Она не может быть убийцей: как такая хг’упкая женщина способна на такие звег’ские пг’еступления?!
– Это может быть всего лишь образ, тем более, она хорошая актриса, – сказал Стюарт, понимая, что вновь настраивает Максима против себя.
– Ты тоже можешь быть всего лишь актег’ом-следователем!
– Смотри: против неё есть несколько улик. Кольцо с дела Сидиропуло, клок волос с дела Окаоллы. Тем более она хорошо подходит под рост для убийства Ворожейкина. Знай, что Сатана может скрываться под ликом добродетеля, Максим.
– Вы сейчас меня хотите оклеветать убийцей?! – вскричала, поднявшись, Ева. Она начала тяжело дышать.
– Нет, я всего лишь предполагаю...
– Это всё –клевета, ложь! – разгневался Убаюкин.
– Да, я согласен с Максимом, – подал голос Табиб.
– Тем более такая хрупкая и тонкая девушка не могла бы перетащить труп Эллы! – воскликнула в защиту Евы Марьям.
– Почему же? Всё возможно, – парировал Стюарт. – Она может всего лишь притворяться слабой.
– Ложь! Это всё ложь! Я не убийца! – с отчаянием в голосе вскричала Ева и расплакалась.
– Вот, смотг’и, до чего ты довёл бедную девушку! – возмутился Убаюкин.
– Она не виновна!
– Она слишком слаба для таких убийств!
– Это было бы слишком жестоко с её стороны! – кричали многие, заставив скрипача сильнее задуматься и замолчать. Илона и Сэмюель тихо наблюдали за прениями и по большей части смотрели на Стюарта, которого пытались загнать в угол, но он не поддавался и оставался хладнокровным.
– А может это вообще ты убийца?! – вновь начал гнуть свою линию Максим. – Ты, скг’ывавшийся под личиной следователя, убийца!
– А ведь в этом есть смысл...
– Да, может, это действительно он?
– Тем более он приехал внеплановым вместе с Сэмюелем! Может, он действительно пешка Затейникова?..
– Он единственный музыкант здесь, не считая композитора!
– Он не очень значим, в отличие от нас!
– Да, всего лишь оркестровый музыкант, коих было много на репетициях!
– Как белая ворона среди чёрных! – зашептались остальные, но Стюарт оставался непоколебим и стоял, скрестив руки на груди и закрыв глаза в раздумьях.
Споры об убийце продолжались ещё около двух часов, однако они ни к чему не привели: сторонники Убаюкина приняли версию убийцы-следователя, некоторые совершенно не могли принять ничью точку зрения и запутались в собственных размышлениях, а сторонников Уика, который больше всего подозревал в убийствах Виту, казалось, совсем не было. Завершив прения, все поняли, как сильно проголодались и устали, и решили приготовить завтрак. Те, кто умеют готовить, отправились на кухню, остальные остались сидеть в напряжённой тишине в столовой.
Глава 7.3. Неожиданность
Позавтракав и убравшись за собой, все вновь вернулись к центральному столу в столовой и сразу же бросились в рассуждения об убийце. Как понятно, из всех подозреваемых самыми вероятными представали Стюарт Уик и Ева Вита, но и про Сэмюеля Лонеро, Петра Радова и Табиба Такуту никто не забывал. Они подобно голодным псам обглодали все улики, что были у них на руках, и пытались начать думать, как кровожадный и беспощадный убийца, но всё было тщетно: все оставались при своих мнениях и не принимали чужой точки зрения. Против Стюарта выступали Ева Вита, Максим Убаюкин и Марьям Черисская, против Евы Виты представали Стюарт Уик и бойко отстаивающая своё мнение Илона Штуарно (она ловко «переобулась» и уже не считала Убаюкина душегубом), а ещё неопределившимися оказались Сэмюель Лонеро, Лев Бездомник, Табиб Такута и Пётр Радов, которые отчаянно ломали головы, пытались воспроизвести прошедшие события у себя в мыслях как фильм и понять, кто же убийца, однако этого у них не получалось.
Так прошёл час, два, когда неожиданно со стороны фойе послышался хриплый смешок, заставивший всех мгновенно замолчать и устремить удивлённые взоры в сторону звука: в дверях стоял, пошатываясь, живой Борис Феодов при параде: он был одет в чистый синий фрак, белую рубашку и красный галстук, и криво улыбался окровавленным ртом, обнажая красные зубы. Все тотчас побледнели и отошли чуть назад.
– Борис?!
– Это что, мертвец?!
– Ч-что происходит?!
– Может, это видение?..