С минуту помолчав, все одновременно вскочили на ноги и бросились на первый этаж, откуда раздался крик. В дверях лестницы они встретили посеревшего Табиба, что был на грани обморока и дрожал, как осиновый лист.

– Гюль убит! – закричал он и без памяти рухнул в руки Бездомника, что отвёл его к диванчику и уложил. Остальные тотчас ринулись в столовую, где перед ними предстала страшная картина: на полу меж столов лежало грузное тело Ворожейкина со вскрытой ножом затылочной частью, откуда виднелся мятый череп. Рядом была написана кровью надпись: «От любимого братишки» и лежал большой кухонный нож. На столе стояла как ни в чём не бывало окровавленная кастрюля. К горлу некоторых подступила тошнота и они ушли со столовой, чтобы перевести дух, остальные остались стоять, как вкопанные, в том числе и Стюарт, который просто спросонья не понимал, что происходит.

В тишине раздался смешок, – Борис пустым взором смотрел на мёртвое тело и криво улыбался.

– Гюль, ты реально умер или притворяешься? – шёпотом спросил он, подошёл к телу ближе и резко схватил его за запястье. – Поднимайся, ёмаё, поднимайся! Ты же шутишь, я знаю, ты шутишь! Хватит!

– Борис... – побледнел Сэмюель и подошёл к солисту.

– Поднимайся, едрён-батон! Хватит, Гюль, хватит! Ну поссорились мы чуточку, с кем не бывает?!

– Как он притвог’яется интег’есно... – сказал Убаюкин, подняв уголок губы.

– Да, однако ж, притворяется он знатно. Актёр, как-никак, – поддакнула хмурая Марьям. Ей, конечно, было ужасно жаль мёртвого поэта, но презрение к солисту было сильнее. – Я своими ушами слышала, как он желал господину Ворожейкину смерти! Небось и сам убил его!

Борис замолк и замер, отпустив руку трупа.

– ...чё ты вякнула, тварь?

– Правду «вякнула»!

– Я тебе сейчас эту правду...

– Ребята, не ссорьтесь! – вмешался Сэмюель, но было уже поздно.

– Ты убийца и специально валил Максима, чтобы мы тебе поверили и отвели от тебя подозрения, но мы не поверили! И именно поэтому ты так сдружился с Илоной, потому что она была ослеплена ложью!

– Какой смысл мне убивать лучшего друга?!

– А кто тебя знает?! Ты отбитый наглухо!

– Заткнись!

– Ты в порыве ярости мог убить господина Ворожейкина! – Заткнись, заткнись! – враз кричали они.

– Ты в помутнении чуть не прирезал Максима! – Затки своё лицо, дура!

– Тебе вообще нельзя давать ничего в руки! – Ты реально тупая или тоже притворяешься?!

– Ты забил господина Ворожейкина до смерти кастрюлей! – Я тебя сейчас...

– Ну давай, попробуй меня прирезать, раз уж я тебе надоела! – Ты действительно не думаешь головой, дура тупая!

Их крикливые голоса смешивались в единый невыносимый гул.

– Хватит! – закричала Ева Вита, закрывая уши. – Хватит! Нам надо всем успокоиться! И вы оба – тише! Тише! Голова уже болит!

Марьям и Борис тотчас замолкли, прожигая друг друга гневными взорами. Стюарт подозвал к себе фотографа Илону.

– Илона, сфотографируй место преступления, – попросив всех разойтись, он присел на корточки перед телом. – Мы принимаемся за осмотр. Пусть здесь останутся только Илона. Позовите Табиба, Петра и Льва.

Когда все названные подошли к следователю, тот обратился сначала ко Льву и Петру:

– Вы оба сможете после осмотра отнести тело Ворожейкина в его комнату? Ну или в чью-нибудь ближайшую?

– Да. – Probablement... (фр: Наверное…)

Когда все покинули место преступления, Стюарт принялся за тщательный осмотр места убийства вместе с шатающимся от ужаса Табибом.

– Как думаешь, чем его убили? – спросил музыкант.

– С-судя по вмятине, его забили кастрюлей, а уже потом вскрыли ему голову. Правда зачем?..

– Просто потому, что убийца жесток и в его действиях нет логики...

– Не думаешь ли, что это в самом деле Борис?

– ...думаю. Но это будет слишком очевидно.

– Стюарт, это не книга и не игра, тут не очевидного и не очевидного! Это реальная жизнь!

– Но преступники многое берут из книг, потому я и считаю, что это слишком очевидно. Тем более не мог же Борис убить лучшего друга на эмоциях спустя столь длительное время! То, что они поссорились, это факт, но...

– Господи, это же Борис! Он мог сделать что угодно!

Стюарт замолк.

– Его убили не так давно... – задумчиво сказал он.

– Да. И это страшно! Он буквально пару часов назад был живой, говорил с нами и прочее, а сейчас его нет! Пуф! Он мёртв!

– Не паникуй, лучше пойми, что только человек определённого роста мог ударить его по затылку. Судя по его позе, он стоял, когда его ударяли. Если бы его ударили за столом и только потом скинули на пол, он был бы в другой позе. Передвинуть так его вряд ли бы могли, ибо он достаточно тяжёл, поэтому...