— Посмотри на меня? — в его голосе звучала мольба. — Слышишь, Тина? Посмотри на меня. Пожалуйста?

Перехватив сомневающийся взгляд, он слегка наклонился. И, не заметив с её стороны ничего противоречащего его действию, лбом коснулся её лба. Выдохнув, сжал пальцы крепче, впитывая тепло её руки, и осторожно вытаскивая из-под пресса её ладони футляр. Отодвинул его в сторону и, набравшись смелости, коснулся кончиков её шелковистых, похожих на золото волос.

— Я не смогу так, Стас, — тихо проговорила, обдавая теплом его губы. — Я не представляю, как шагну в этот омут. Я хочу забыть. Правда. Хочу всё забыть, чтобы с лёгкостью дать тебе… нам этот шанс. Но так много дров наломано…

— Просто позволь мне, — вдыхал воздух, которым дышала она, и не мог заставить себя отступить. Она сомневалась. А его учили давить до конца. Кажется, он впитал это с молоком матери: не упускать шанс, когда, когда он так близко. И видя её сомнения, понимал: сдавать назад нельзя. Нужно быть смелее. — Тина…

Она нахмурилась, покусывая нижнюю губу. Её лицо всё ещё выражало сомнения, и Стас, забыв о собственном страхе, ловко подцепил её подбородок, заставляя Кристину, рвано выдохнуть. И, моргнув, отпустить крошечную слезинку в свободное плавание по розовой щеке.

— Это будет сложно, — произнесла так тихо, что он не сразу разобрал слова, значившие так много.

— Я знаю, — кивнул соглашаясь. — Я знаю, Тина.

И, не дав ей опомниться, прижался мягкими губами к её: дрожащим и совсем слегка протестующим. Волна возбуждения прошлась по его спине словно рябь по гладкой воде. Его пальцы скользнули на изящную шею, обжигая полупрозрачную кожу своим прикосновением, словно горячий жидкий воск. Его пальцы незаметно пробрались под тяжёлую копну медных волос, стягивая их у корней, и откидывая её голову назад.

Нельзя. Останавливаться.

Нельзя.

Не сейчас.

Подушечкой большого пальца он поглаживал нежную кожу под подбородком, не в силах оторваться от её рта. И гнал прочь мысли о том, что её капитуляция наверняка потом обернётся для неё сокрушительным стыдом и самобичеванием, из-за которого она будет отказываться смотреть ему в глаза.

Утрачивая контроль над собой, Стас тихо зарычал ей в губы и сдвинулся на край стула. На столько, на сколько мог себе позволить. И Кристина, всего лишь на миг потерявшая контроль, не успела понять, как её руки оказались на его груди. Сквозь тонкую ткань его домашней футболки, пальцы обдало жаром. И, дернувшись, девушка сжала их в кулаки. Но не отстранилась. Ей показалось, что в неё вселился кто-то другой. Кто-то, кому до безумия нравилось всё происходящее. Кто-то, кто давно мечтал об этом.

— Моя хорошая, — простонал Стас ей в губы, отрываясь на несколько мгновений. Заглянул ей в глаза, замечая как зелень радужки потемнела. Затуманенный взгляд говорил о том, что она не собирается его отталкивать. — Моя девочка…

Хватка на её волосах ослабла. Рука сместилась на шею. И ниже. Оглаживая тонкие ключицы, он с жадностью рассматривал крошечные мурашки, выбегающие из-под его пальцев. Он слышал её сдавленное дыхание, и наслаждался им. Наслаждался тяжестью в паху. И даже тем, что ему придётся это терпеть.

Он не тронет её. Не сегодня. И вообще… пока она сама этого не захочет. Да и… сможет ли он?

Эрекцию Стас, конечно, испытывал. Слава Богу, эту функцию он не утратил. Хотя, ещё несколько месяцев назад, поставил на себе крест. Но всё вернулось на круги своя. И он не мог пойти на поводу своих желаний как животное… и снова потерять её.

— Ты лишила меня воли, Тина. И сна, — произнёс на выдохе, поднимая взгляд. — Я понятия не имел, что можно испытывать нечто подобное. Я клянусь тебе. Я… у меня крыша едет.

Она молчала. Взмахивала ресницами и так откровенно обнажала своё волнение. И возбуждение. Словно не слышала его. Оглушённая близостью, провела кончиком языка по губам, слизывая вкус, оставленный на них. Вкус его поцелуя. Совсем не такого, как раньше.

— Не уходи. Сегодня. — Нежно погладил её по щеке, всё ещё не веря, что она здесь. Что она не оттолкнула его и послала ко всем чертям. — Останься со мной? Просто… останься?

— Остаться? — очнувшись, Кристина совсем немного отодвинулась, тут же ощущая прохладу на губах.

— Ничего больше, — тихо прохрипел, убирая руку от её лица и пальцами взъерошил волосы на затылке.

Почему-то показалось, что сейчас она откажет. Опомнится и, оттолкнув его, просто сбежит. Скажет напоследок, чтобы оставил её в покое. Чтобы потерялся и сделал вид, что они никогда не были знакомы.

И… он послушает. Как ни странно, он так ясно сейчас понимал, что не сможет вечно гоняться за тем, что ему не принадлежит. И если она сейчас скажет отпустить её — он отпустит. Потому что понятия не имел, что ещё ему нужно сделать, чтобы получить этот шанс. Что нужно сделать, чтобы она, наконец, оттаяла. А пока что… оттаял только он. Вот так: теперь его фамилия совсем ему не подходит.