Мои глаза отводятся в сторону, и я вижу её.

Слоан.

Светлые волосы распущены. Лицо грязное. Тело обмякло.

Так ли она себя чувствовала, когда мы её хоронили? Это та паника, тот ужас, который пронесся в её душе?

Слёзы наворачиваются на глаза.

— Я не могу дышать. — Хриплю я, скребя пальцами по горлу.

— Эй, эй.

Нежный голос сменяется двумя тяжёлыми руками, обхватывающими мою талию. Как только Зейн прикасается ко мне, образ Слоан исчезает.

Он прижимает меня к своей груди.

— Шшш. — Гладит рукой мои волосы. — С тобой все будет хорошо. Все будет хорошо.

Я извиваюсь, борясь с ним.

Неистовые рыдания вырываются из моего рта.

Чувство вины и паника смешиваются, образуя нового монстра. Он стремится сжечь меня в пепел.

Зейн держится твёрдо, борясь с монстром с каждым выдохом.

— Я здесь. Я здесь.

Он продолжает ласково бормотать мне на ухо и гладить по волосам, спине, боку, пока паника не уменьшится до размеров моей ладони.

— Ну же, тигрёнок. Вернись ко мне.

Его нежность пробивает туман, и я медленно возвращаюсь к реальности.

На мгновение я обнимаю его, упираясь в твёрдость тела. Возвращаюсь к реальности через те его части, которые могу ощутить, потрогать и понюхать.

Его кожа горячая.

Его сердце бьётся в ровном ритме.

Его неповторимый запах кожи и сандалового дерева наполняет мой нос.

Теплые руки проходят по моим плечам и спине.

— Теперь ты в порядке?

— Д…да. — Бормочу я.

Моё дыхание выравнивается, и я быстро моргаю, ошеломленная моментом, свидетелем которого я хотела бы, чтобы он не был.

В гробу невозможно разглядеть его лицо. Там нет отверстий для света, и все же я чувствую его энергию, излучаемую в мою сторону.

Она отличается от обычного высокомерия.

Мягче. Озабоченна.

— Я… — Я облизываю губы, не зная, что сказать. — Мне не нравятся маленькие пространства.

— Я вижу.

В голосе звучит намек на смех. Легкость, которая заставляет мои плечи расслабиться.

— Как ты не сходишь с ума? — Я кричу, моё сердце все ещё быстро бьётся. — Мы… мы можем быть похоронены заживо.

Его хихиканье вибрирует в его теле и в моём.

— Ты думаешь, это смешно?

— Думаю, ты чуть не довела меня до сердечного приступа.

Он откидывает мои волосы с лица.

Не знаю, как ему это удалось сделать в темноте.

— Это странно.

В его голосе звучит нотка задумчивости.

— Что?

— Ты всегда кажешься такой сильной.

— Все выглядят сильными на расстоянии.

Он замолкает.

— А как я выгляжу на расстоянии?

Как плохое решение.

Как тревожный сон.

Как стена, которую я никак не могу разрушить.

— Как ученик. — Говорю я наконец.

Он насмехается, но уже не так сердито, как обычно.

— Теперь тебе лучше?

Я киваю и пытаюсь отстраниться от него.

— Ты можешь отпустить меня.

Некоторое время он не двигается, и я думаю, будет ли Зейн продолжать держать меня. Я думаю, хватит ли у меня сил оттолкнуть его.

В его объятиях безопасно. Тепло.

Но меня отпускают без борьбы.

Скатываюсь на дно гроба и ложусь рядом с ним. Неловкость витает в воздухе между нами. Молчание затягивается.

— Позвони Датчу. Попроси его позвонить в похоронное бюро и попросить кого-нибудь помочь нам.

— Хорошая идея.

Зейн достает свой мобильный телефон. Как только он включает его, я вздрагиваю. Свет от экрана очень яркий. Мои глаза адаптируются, и я вижу то, чего не могла видеть раньше. Жуткая белая обшивка. Глянцевый деревянный гроб.

Мы — два трупа, которые собираются похоронить.

Мой желудок бурлит.

Я слышу, как моё дыхание становится все быстрее и быстрее.

Как раз в тот момент, когда я собираюсь снова впасть в панику, рука опускается на мои глаза, загораживая свет. Мозоли царапают мою щеку, а жёсткая ладонь касается чувствительных губ.

Оказавшись в темноте, я поворачиваюсь к Зейну.

— Что ты делаешь?

Его голос низкий, грубый, но успокаивающий. Тепло, разлитое внутри, словно дорогой бархат, прочерчивает по моему сердцу.