— Мой побег? — уточнила Томасин, — а ты? Неужто хочешь остаться и собирать кукурузу и дальше?

Дайана разразилась лающим смехом, но тут же вспомнила, что может привлечь к ним лишнее внимание, и заткнулась. Она вытерла слезы с глаз тыльной стороной ладони и отвела руку от лица, разглядывая ее — жесткую кожу, обкусанные, неопрятные ногти. Когда-то ее кисти были красивыми и изящными, даже в Цитадели она как-то умудрялась придавать им ухоженный вид.

— Не совсем, — уклончиво ответила она, — если на одной чаше весов перспектива быть сожранной мертвяками, а на другой идиотские правила Капернаума, то я, разумеется, выбираю второе. Но я хочу немного подняться по карьерной лестнице, не собираюсь до конца своих дней горбатиться в поле, как какая-то крестьянка. Тут мне поможешь ты. Услуга за услугу…

— А если я откажусь? — Томасин уже догадалась, что ей не понравится продолжение, которое она услышит. Она смекнула, что их столкновение в поле едва ли являлось случайностью. У Дайаны не было отца, учившего ее охотиться и драться с мертвецами, но она обладала другими ценными для выживания навыками. Она умела подстраиваться под обстоятельства и выискивать выгоду. Не иначе, она давно прознала о появлении Томасин в лагере и ждала подходящего момента, чтобы предложить ей участие в каком-то своем плане. Как в шахматах. Томасин часто играла в них с Заком, отыскав набор для игры в школе, долгими зимними вечерами.

Зак. Дайана словно прочитала ее мысли. Или слишком хорошо изучила ненавистную девчонку и смогла спрогнозировать ее реакцию, потому заведомо грамотно выстроила свою линию.

— Условия, в которых мы живем, вполне адекватные, в сравнении с тем, как обращаются с теми, кто… не вышел арийским лицом, — снова заговорила Дайана, смакуя каждое слово, — в Капернауме есть производства. Учитывая, что они отрицают блага цивилизации, это тяжелый и опасный труд. Думаю, твоего дружка приплели к заводской работе. Нет смысла убивать его из-за цвета кожи. Он сдохнет сам. Но ты…

— Ясно-ясно, — оборвала Томасин, — что я должна сделать?

— Приходи сюда завтра ночью, узнаешь, — женщина расплылась в довольной улыбке.

Весь день Томасин размышляла, оценивая риски и пользу от возможного сотрудничества. Дайана вполне могла затаить на нее злость и отомстить девчонке, вставшей между ней и постелью лидера Цитадели заманив ее в ловушку. А могла и реально помочь, плюнув на былую неприязнь ради достижения своих личных целей. Эта холеная красотка не годилась для работы в поле, тут она не врала. Но Томасин не имела и малейшего представления, каким образом она, находящаяся тут на тех же птичьих правах, может на это повлиять. Был только один способ узнать. Да и особого выбора у Томасин все равно не имелось — ей не выбраться из Капернаума без посторонней помощи. Рваться на рожон… С пулей в груди она точно не вытащит Зака и своих товарищей на волю.

Потому она дождалась ночи и пошла на встречу с Дайаной. В первое мгновение Томасин испугалась, ведь в душевой ее поджидал солдат в униформе, но на деле он оказался переодевшейся заговорщицей. Другой костюм, поменьше, но все равно огромный для ее крохотного роста, предназначался самой девушке.

— Как ты их раздобыла? — не сдержала любопытства Томасин. И тут же пожалела.

— Отсосала кому надо, — со злым смешком сообщила Дайана. Ее взгляд был красноречивее любых слов. Она будто спрашивала, осуждаешь? Ты, когда-то избранница главаря бандитов? Вот и держи варежку закрытой.

Дайана натянула шлем. Томасин последовала ее примеру. Снаружи их поджидали еще двое охранников, сопроводившие их до стены. Им беспрепятственно позволили выйти наружу, и, проделав недолгий путь по улицам маленького заброшенного городка, они добрались до огромного здания из стекла и бетона. Дайана решительно толкнула крутящуюся дверь, и механизм встретил их неприятным скрежетом ржавого металла. Томасин стянула шлем, приглушавший звуки, и настороженно прислушалась, не привлек ли шум мертвецов, окопавшихся поблизости, но услышала лишь тишину.

— Пойдем, — Дайана дернула ее за руку, — никого тут нет. Они истребили всех тварей рядом с городом.

Томасин не стала спорить, хотя и не верила, что это возможно. Монстров слишком много — куда больше, чем уцелевших. Она неоднократно наблюдала, как подобные заблуждения стоили людям жизни, и не питала иллюзий о безопасности этого места.

Здание, куда ее привела Дайана, оказалось торговым центром, большим, как город внутри города. Они вышли на главную аллею, когда-то росшие здесь в кадках деревья завяли и представляли из себя нелицеприятное зрелище. Везде валялись магазинные тележки, перевернутая мебель и кучи мусора. Томасин представила, как люди выносят витрины и прилавки, хватая все, что хоть как-то может пригодиться для выживания. Увы, таких вещей здесь было немного — в основном обесценившаяся роскошь, так милая сердцу Дайаны. Тощие манекены в причудливых позах чем-то напоминали ее саму. Прежнюю ее, какой она была во времена Цитадели.

— Зачем мы здесь? — спросила Томасин, засмотревшись на рекламный плакат на стене. Миловидная девушка на нем улыбалась, прижимая к ушам красные наушники. Слоган ниже сулил небывалое удовольствие от прослушивания музыки.

Жива ли она? — невольно задумалась Томасин. Прошло пятнадцать лет. Чем теперь занимается эта модель? Бродит по лесам, полям и разрушенным городам в поисках того, чья плоть доставит ей «небывалое удовольствие»? Трясется от страха в убежище? Возделывает урожай треклятой кукурузы?