— Ты сильно устал?

— Есть немного, но все хорошо.

Я кивнула и вышла. Мне было больно, что сына оторвали от учебы.

Вскоре я увидела, как возле нашего дома остановился серый кар. Из него вышла Рита, а затем Эван. В руках у него были пакет. Я почувствовала нежный фруктовый запах. Юноша хмуро поздоровался со мной и протянул пакет мне:

— Это вам, миссис Эклз.

Он развернулся и уехал. В пакете были настоящие персики. Я не помню, когда их ела в последний раз.

— Эван говорит, здесь есть большой сад. Вот, принес, — Рита взяла из пакета персик и, поднеся к лицу, с наслаждением втянула аромат плода.

— Рита, ты что, встречаешься с ним? — спросила я.

— Он заходил несколько раз ко мне в парикмахерскую. Зайдет, посмотрит, ничего не говорит, а потом уходит. На днях браслет подарил. Сегодня вот предложил довезти, — Рита тряхнула головой.

— Может, ты ему нравишься? — спросила я осторожно.

— Ему, наверно, только Петер Йенсен нравится, — Рита хмыкнула. — Он немного странный, замороженный какой-то, этот Эван.

— Миссис Бек говорила, что он сирота, его взяли из приюта и отправили на Сантьерру, — сказала я. — Наверно, ему трудно иногда выразить словами свои чувства.

— И еще, Кэтрин, хочу, чтобы ты знала. Когда мы с Эваном ехали, ему позвонил Йенсен. Говорил, что надо быть очень внимательным сейчас, чтобы не случилось как в Квинте. Не знаю, о чем он, — Рита пожала плечами.

Мы вошли в дом. Я помыла персики и смотрела, как сок стекает по довольному личику Роба. Энни с Энтони тоже лакомились фруктами, даже Марк спустился на веселый шум голосов.

— Мама, мы с Энтони посчитали, и получается, что у нас день рождения через неделю. Можно, мы пригласим ребят из класса? — спросила Энни.

— Хорошо, милая, — кивнула я.

Тогда еще я даже не предполагала, какие события нас ожидают в ближайшем будущем.

Ночью мне приснился Николас и наш дом на Земле. Я пыталась во сне ему рассказать, как мне трудно, попросить какого-то совета, но Николас только улыбался и ничего не отвечал. Проснулась я рано и пошла на кухню готовить завтрак. Началось новое утро на Сантьерре.

Вскоре спустился Марк, взъерошенный после сна.

— Мама, сегодня мистер Бек просил прийти пораньше, — сказал он. — Хотят успеть до дождей доделать наружные работы на строительстве.

Он ушел, а затем я проводила Риту на работу и близнецов в школу. Вдруг я услышала звонкий лай Барри. Выйдя из дома, я увидела большой кар, из которого вышли Чарльз Брайтон и еще один незнакомый мне мужчина.

— Здравствуй, Кэтрин, — помахал рукой Чарльз. — На этой неделе будем менять и усиливать защитный контур вдоль Кварты, пришло новое оборудование с Земли, а то слишком уж часто стали случаться сбои. Оставим кар возле вашего дома, и пойдем с Бертом работать.

— Доброе утро, миссис Эклз, я Берт Хайнц. — спутник Чарльза подошел ближе и улыбнулся.

На вид Хайнцу было около пятидесяти лет, он весь был какой-то невзрачный — седоватые волосы, светло-серые глаза, серые брови. Ростом Хайнц был с меня, Брайтон был выше Берта почти на голову.

— Заходите ко мне, когда закончите, я испеку пирог, — улыбнулась я.

Мужчины взяли с собой какие-то ящики и отправились на контрольную полосу, а я пошла возиться с грядками. Роб был рядом со мной, он увлеченно копал совочком красноватую землю.

— Доброе утро, Кэтрин, — послышался голос Эммы Бек. Она стояла возле невысокого забора. — Чья это машина стоит? — она махнула рукой в сторону кара.

— На ней приехали Чарльз Брайтон и мистер Хайнц, будут менять защитное оборудование.

— Ну, это хорошо, а то ведь мы тут на самой окраине живем, — вздохнула Эмма.

— Кстати, Кэтрин, этот мистер Брайтон симпатичный мужчина и даже холостой, ты бы присмотрелась к нему, — лукаво улыбнулась Эмма.

— Ну что ты, Эмма, когда мне о мужчинах думать, с моей-то оравой ребятишек, — отмахнулась я.

— Кэтрин, здесь тяжело женщине одной. Ты бы присмотрелась к мужикам здешним. Ты же такая хорошенькая. Глядишь, и Йенсен отстал бы от тебя, будь ты замужем, — возразила соседка.

Я только покачала головой.

— Эх, будь я помоложе, — вздохнула Эмма и стала пропалывать грядки.

— Эх, будь я помоложе, — важно сказал подошедший Роб, слышавший окончание нашего разговора.

Я засмеялась и поцеловала его. В последние недели Роб стал много говорить, он повторял за нами целые предложения, уже знал половину букв, которые ему показывала я или Энни. Он впитывал в себя как губка новые слова, и по вечерам не засыпал без того, чтобы я не почитала ему немного. Надо еще больше ему уделять внимания, виновато подумала я.