– Тарас Дмитрич, ты иди мелкого накорми, отмой и отогрей, а я Барсика похороню. Потом к тебе зайду. Чаем напоишь?

– Нель. Может лучше я? А то как-то неправильно. Он же не кот, он -друг.

«Сторож! Твою ж... Делай своё дело!» – гаркнула я мысленно, и котёнок вздрогнул, заметался в руках старика и полез к нему за пазуху, тычась носом в подмышку.

Старик, прижал его к себе покрепче одной рукой, чтобы не выпал из-под полы и протянул вторую к телу Барсика.

– Видишь какая оказия случилась, Барсик, нужен я стал кому-то. Прости меня. Я пойду маленького кормить. Не серчай.

Я остановилась, прикрыла дверь в подвал и протянула гвозди на ладони. Они браво подскочили и вошли на свои места.

– Спасибо, дорогая, - погладила я облезшую краску на двери, - я им напомню тебя покрасить. Будешь краше новой. – И посмотрела вслед старику, что-то бормочущему в распахнутый ворот куртки. Фыркнула и мысленно выбрала место упокоения. Определилась. И тело кота ушло под землю в нужном месте. Всё! Прощай, кот, спасибо что ты дал приют сторожу душ. Неумеха он пока, но и я… растяпа. Прости.

Пошла домой. Умылась и выбрала из подарков тортик. И пошла в соседний подъезд.

Дверь была приоткрыта, и я тихонько вошла в квартиру. Дед сидел, подперев голову кулаком и смотрел, как котёнок, вылизывает блюдце. Наклонился и снова подлил молока.

– Знаешь, Барсик, получается, что мне пока помирать рано? Мы же с тобой решили, что как только ты, так сразу – я. А получается, что вот прямо сейчас я не могу. Я вот ему нужен. Ты же его сам позвал для меня, да? Я его в твою честь назову, друг. И поживём… Надо только коробки распаковать будет. Зря то я. А то вдруг Неля придёт, а её подарки спрятаны.

«Подарки?» – я слилась с тенью и пошла по квартире, заглядывая в комнаты. В бывшей детской были сложены, одна на другую, обычные картонные коробки. На каждой был написан год и буквы. ДР. НГ. Пятнадцать коробок с одной стороны и двенадцать с другой стороны от кровати. Я подошла ближе. «Внуку» было написано по диагонали.

Смеющаяся девочка смотрела на меня с фотографий на стенах.

На шкафу, как на скамейке сидели куклы. Я открыла дверцу шкафа и уставилась, на сложенную ровными стопочками одежду, платья, висящие на вешалке и стоящие внизу туфли и ботиночки… от пинеток до лакированных туфель на шпильке.

«Мавзолей. Памятник "моей отцовской любви к тебе, доченька". И подарочки - "мины замедленной боли". Чтобы уж рванули, так рванули. Сердце девочке в клочья и чувство вины до гробовой доски. Её уже. Доски. Как я могла пропустить? Эх, сторож, сторож. Боль нельзя консервировать. Её лечить нужно. Иногда даже хирургическими методами. Иссечением, например. Слышь, шелудивый? Ты у меня второй шанс выпросил. Исправить мечтал? Исправим. Мы оба должны за сгоревшее сердце. Старику. Дочери его. Внуку. И не только ему. И не только им. За запущенную реакцию – равнодушия к чужой боли. Не профукай.»

– Спасибо.

Я тихо вышла, прикрыла за собой дверь и вернулась в прихожую. Дед сидел в той же позе и смотрел, на продолжающего есть котёнка. Кашлянула, привлекая внимание и вошла в кухню. Поставила торт на стол и сказала:

– Деда, я побегу, мне на работу нужно, а чаю мы с тобой потом выпьем, хорошо? Мне сейчас очень надо. Очень-очень.

– Беги, егоза. Спасибо тебе за всё.

– Как котёнка назвал?

– Барсиком. Мы с Барсом посоветовались и решили.

– Вот и хорошо.

Я вернулась домой. Постояла под душем и надела пижаму. Встала напротив зеркала и, глядя себе в глаза, сказала:

– Второй шанс. Дед Тарас. Плата - десять лет моей жизни.

Моё отражение улыбнулось и покачало головой:

– Мало. Ты была небрежна.

– Пятнадцать.

– Нет. Ты допустила массовое выгорание.

– Тридцать.

– Принято. Прожито. – Зеркальная я обернулась за спину и сорвала лист календаря. – Лови.

Листок кружась прошел сквозь стекло и упал мне в руки. «32 декабря» прочла я.

– Но… – на меня смотрела уставшая женщина с красными от постоянного недосыпа глазами. Я покрутила головой, рассматривая седину на висках и… бросилась вон из ванны, услышав «Кис. Кис-кис».

…На скамейке у подъезда сидел дед Тарас и подманивал котёнка. Я открыла окно и спросила:

– Дед, ты чего?

– Неонилла Батьковна, возьми Барсика на недельку. Мои сейчас приедут за мной Новый Год встречать, а у Кольки аллергия на кошачью шерсть, а…