София возилась у печи, а на лавке сидел какой-то широкоплечий сутуловатый человек, молодой еще, в солдатской фуражке, в защитного цвета одежде и обмотках.

– Вот оне, - кивнула София Степану, - к вам...

Степан сдержанно поздоровался.

Мужчина поднялся и, держась за клапан кармана гимнастерки, спросил строго:

– Ты давно тут?

Степан взглянул на Софию, пожал плечами:

– Если кого интересует, то уже с неделю. А что?

– А то, что я должен знать, кто по селу шатается. Документы имеешь?

Степан пожал плечами, но в ссору встревать не хотел.

– Хозяйка, поищите мои бумаги.

– Документы должны быть при тебе. А чтоб посторонним лицам... Или жинка она тебе?

Степану перехватило дыхание. Он шагнул к незнакомцу ближе.

– Кто ты такой, чтоб тут командовать?! И кого думаешь запугать? Ее, что ли?

– А вот возьму да тебя напугаю! Отправлю по этапу в волость!

– Попробуй!

– Да будет вам!
– протянула София документы гостю.

– Отдайте сюда!
– перехватил их Степан.
– Пускай прежде доложит мне, кто он такой!

– Эва!

– Да вот так!

– Степа!
– немного испуганно подалась к нему хозяйка.
– Не горячитесь, Степа! Это ж председатель наши... Власть...

– А я думал, что сам военком! На!
– со злостью сказал Степан, почти кидая председателю сложенный вчетверо листок.

Тот схватил его и шагнул к каганцу. Шевеля губами, вчитывался.

– Ку-ри-ло Сте-пан? Девяносто шестого? В чистую отставку?

– А там написано. Иль тебе еще и прочитать?

– Сам грамотный! А все ж таки это не по форме.
– Он возвратил бумагу Степану.
– Завтра же катай в уезд, пускай военком выпишет белый билет. А так ты для меня все одно что дезертир. Вот так.
– Председатель перевел дух и тяжелым взглядом уставился Степану прямо в глаза.
– А вы, - обратился к Софии, - прежде чем нанимать работника, должны были обратиться в Рабземлес*. Это в волости. А так - эксплуатация... одним словом, это вам не старый режим!

_______________

* Р а б з е м л е с - профсоюз батраков, рабочих совхозов и лесного хозяйства.

– Ну, товарищ Полищук... уж извиняйте вы нас...
– сложила руки на груди София.
– Да разве ж мы...

– Сказано!..

– Сполним, сполним, Ригор Власович!
– согласно закивала София.

– Вы свое, а он свое.

– Как же, как же... Может, отужинаете с нами, Ригор Власович?

– Я при исполнении...
– буркнул председатель и пожевал губами.

– Да он сыт своей печаткой, - подал голос Степан.

Председатель посмотрел на него тяжелым взглядом. Долго молчал.

– Чудак человек!
– произнес наконец.
– Вот ты красноармеец, а порядку знать не желаешь. Этак приблудится тут какой-нибудь недобитый живоглот, "зеленый" из лесу иль лазутчик какой, наделает тут шороху, а с кого спросят? Опять же с меня. Потому как я тут представитель советской власти на селе. И должон строгость держать. Диктатура, во!.. Ясно? И с тебя спрос одинаковый - у всех у нас равные права! Ну так ясно, спрашиваю?..

– Да ясно же!
– недовольно, но тоном ниже, буркнул Степан.

– Ну, вот и помирились!
– обрадовалась София.
– Так оставайтесь, Ригор Власович! Ей-богу! А я уж...
– она выразительно подморгнула.

– Гм!

– Просите и вы, Степа, по-мущинскому, - тронула София за локоть наймита.
– И пусть они не сердятся.

– Ну, черт с тобой, оставайся!
– Степан засмеялся и махнул рукой.

Полищук выдавил из себя какой-то клекот, который тоже должен был означать смех.

– Ну, черт с тобой, возьму и останусь!
– Таково было естество Полищука, что улыбки на лице он никак не мог изобразить.
– Давай пять, красноармеец!
– И торжественно, но с сознанием превосходства и власти ткнул ладонь чуть ли не в грудь Степану. И только после этого снял фуражку со своей большой лохматой головы, пригладил волосы и взглянул на Софию так, словно хотел сказать: "А все равно ты меня не купишь!"

– Вот тут садитесь, вот туточки, - вытерла София стол у красного угла.

– Где поп и кутья...
– снисходительно буркнул Полищук и, пригнувшись под образами, продвинулся по лавке на указанное место.

Степан молча тоже сел.

Пока София ставила закуски, была тишина. А когда появилась бутылка с желтоватой жидкостью и три граненых рюмки, Степан первым нарушил молчание:

– Ну вот, председатель, тут мы тебя и упоим!

Полищук махнул рукой.

– Я только с контрой, с живоглотами всякими, не сяду пить. Не сяду есть. Тут нету таких?

– Похоже, что нету, - сказал Степан.