— А он неплохо пишет.

— Знаю. — Я сняла сковородку с огня и открыла окно, надеясь, что пожарная сигнализация не сработает и мне не придется снова иметь дело с соседями из квартиры 3С, крайне чувствительными ко всякому шуму.

— «Поклянись, что живешь, а не просто существуешь», — зачитала она с конца и протяжно вздохнула. — Видишь, даже парень, который явно в тебя влюблен, хочет, чтобы ты чаще выбиралась в люди. Странно, конечно, но, если он тебя уговорит, я двумя руками за.

— Во-первых, Нейт в меня не влюблен. Влюбленные парни не разрешают своим девушкам общаться с другими парнями и не говорят «веселись, пока меня нет».

На самом деле, я понимала Нейта, но понимать — не значит соглашаться.

— А вот и нет. — Она помахала письмом. Запах гари постепенно выветривался. — Только влюбленный и мог так сказать. Надо отдать ему должное. Он мог бы посадить тебя под замок в Джорджии, чтоб ты там сохла по нему. Вместо этого он задумался о том, что лучше для тебя. — Серена поморщилась. — Кажется, ты умудрилась закадрить последнего порядочного парня на Земле, и мне плевать, что о нем думают мама с папой.

Маме с папой я о нем почти не рассказывала, но они обмолвились, что солдат-срочник, по их мнению — огромный шаг назад по сравнению с Ковингтоном. После этого комментария я не стала сообщать им, что мы не встречаемся; к тому же, мне казалось, что Нейт — огромный шаг вперед по сравнению с Джереми. Последний на прошлой неделе прислал мне сообщение, но я его проигнорировала. Пусть сначала повзрослеет, решила я.

— А почему ты все время твердишь, чтобы я выбиралась в люди? Тебе-то это зачем? — Я уселась на кухонный табурет и стала искать в телефоне подходящие службы доставки, чтобы заказать еду домой.

Мы будто вернулись в детство: тогда мы тоже готовили себе сами, пока мама с папой пропадали на благотворительных приемах. Только теперь мы стали взрослыми. Почти. Ведь, согласно моему определению, взрослые люди должны сами оплачивать счета, а отец по-прежнему платил за мое обучение в колледже, учебники и эту квартиру. Я не могла похвастаться самостоятельностью. В сравнении с Нейтом уж точно нет.

— Потому что в мире еще полно порядочных парней, которые не пропадают неведомо где, — Серена пристально на меня посмотрела. — И еще тебе не мешало бы иногда снимать эту штуку.

Я опустила взгляд. На мне была толстовка Нейта.

— А чем она плоха?

— Ничем. — Она закатила глаза. — А Пол тебе не понравился? Вы же недавно на второе свидание ходили.

— Патрик, — поправила ее я и наконец нашла ресторан неподалеку с достаточно быстрой доставкой. — Думаю, у нас ничего не получится.

— Не может быть. — Серена изобразила притворное удивление. — Дай угадаю. Вы оба учитесь на юридическом, то есть у вас слишком много общего. Он хочет заниматься политикой, а ты ненавидишь политику… Симпатичный, но никаких бабочек в животе. Милый, но не запоминающийся. О, и главное, он свободен и не воюет на краю света, а это, как известно, смертный приговор любому потенциальному поклоннику Изабо Астор.

— Он учится на втором курсе, хочет заниматься корпоративным правом и, кажется, гораздо больше интересуется своим смартфоном, чем мной.

Патрик не смотрел на меня так, словно я была ответом на все вопросы. Он поцеловал меня всего раз с тем же энтузиазмом, с каким обычно едят позавчерашний суп. А еще… Я вздохнула.

Еще он не был Нейтом.

Никто из них не был Нейтом.

— Давай меняться. — Я помахала телефоном у нее перед носом. — Я тебе ужин, ты мне письмо.

Сестра склонила голову набок и уставилась на листок бумаги.

— Зря он тут зачеркнул. Наверняка там было что-то горяченькое.

— Серена!

— Ладно. Держи письмо от своего… кем бы он ни был. — Она отдала мне листок и заказала еду через мой телефон.

Я аккуратно свернула письмо и убрала в конверт, чтобы потом положить к остальным. В этот раз Нейт прислал еще и посылку с тремя новыми книгами, в которых выделил строчки. Я приготовила ему такую же и начала собирать подарок на день рождения, который надо было отправить в следующие несколько дней, чтобы дошло вовремя. В посылке была жвачка с перечной мятой, брауни, к которым Нейт питал тайную слабость, и толстовка с эмблемой Джорджтаунского университета, чтобы носить в свободное время на военной базе.

— Зря не следишь за выборами в конгресс от нашего штата, — сказала Серена, возвращая мне телефон.

— Интересный кандидат? — Я сунула мобильник в задний карман джинсов. — Или он кажется тебе любопытным, потому что ты у нас теперь крутой репортер в поисках правды и справедливости?

— А нельзя и то и другое одновременно? — Она выбросила сгоревший сэндвич в мусорную корзину и поставила сковородку в раковину.

— Сомневаюсь.

— В основе ее предвыборной кампании — обещание закончить войну в Афганистане.