— О нет. — Джереми покачал головой. — Я уважаю твою работу и решение приехать сюда. Это роскошное дополнение к резюме и тема для будущих интервью, но…

В моих глазах полыхнул гнев. Естественно, он думал только об интервью.

— Но что?

Джереми поморщился и снова прибегнул к улыбке номер три.

— Но у нас был уговор, — напомнил он. — Ты поддерживаешь меня в предвыборной кампании, а я не буду заставлять тебя бросить работу, когда меня изберут.

Я раскрыла рот, потом закрыла и снова открыла, и так несколько раз. Нужные слова никак не находились.

— Ты в своем уме? Думаешь, я буду ходить с тобой под ручку на мероприятия после того, как застала в твоем кабинете Клариссу Бетарио, распластавшуюся на столе, как осьминог?

При одном воспоминании об этом мне стало дурно, но сердце даже не кольнуло.

— Это было… неприятно, согласен, — признался Джереми. — Но не притворяйся, твое сердце не разбито. Мы слишком хорошо друг друга знаем, я вижу тебя насквозь. Да, ты разозлилась. Возможно, смутилась…

— Это было унизительно! — Я сжала кулаки и вонзилась ногтями в ладони. — Все в твоем офисе знали о вас и с радостью сообщили, что это было не однократное помутнение! Ты крутил с ней полгода, то есть практически с того самого дня, как мы объявили о помолвке.

Джереми медленно и глубоко вздохнул и отвел взгляд — привычка, с которой он пока не научился справляться. Она означала, что он думает над ответом.

— Мне жаль, что ты пережила унижение, Иза. Мне правда жаль.

Я растерянно заморгала.

— Но ты не жалеешь, что изменил? — Я не ждала, что из всех возможных тактик Джереми применит эту.

— Мы же договорились никогда не лгать друг другу. — Он расправил плечи.

— Да, ведь после случившегося в Сиракузах иначе было нельзя!

Какая же я идиотка, что снова ему поверила.

— Ты мне вечно будешь об этом напоминать? — Джереми провел рукой по волосам, растрепав безупречную укладку. — Я-то думал, это давно в прошлом!

— Да, теперь мы перешли к настоящему и интрижкам с секретаршами. Огромный шаг вперед. — Я показала ему поднятый большой палец и сбросила туфли. К счастью, я надела в Мазари-Шариф плоский каблук, но ноги все равно устали.

— Послушай, мы вроде обсуждали возможность открытых отношений…

— Это ты обсуждал! — Я ударила кулаком по столу, и кольцо звякнуло о дерево, подчеркивая мое отвращение. — Я никогда на это не соглашалась. Ты знал, что со мной этот номер не пройдет. Я в жизни не пойду на такое!

— Твой отец хочет…

— Отец за меня не решает.

Тут я поняла: это чистая правда, хотя до недавнего момента все было именно так. Даже жениха мне выбрал отец, не я сама, а я так жаждала его одобрения, что не послушала интуицию и дала второй шанс отношениям, которые не заслуживали и первого.

— Отцу отчаянно хочется наладить связи в политических кругах, но даже он не захотел бы, чтобы я соглашалась на меньшее, чем заслуживаю. А я заслуживаю большего, чем ты.

Джереми судорожно сглотнул и взглянул на мою руку.

— Но ты до сих пор не сняла кольцо. Значит, надежда есть.

— Я не снимала его, потому что твой поступок меня обескуражил, — ответила я, прошла мимо него и направилась к мини-кухне. — И я не знала, как объяснить окружающим, почему перестала его носить.

— Так носи, — сказал он и проследовал за мной.

Я достала из холодильника бутылку воды, но Джереми не предложила. Хотя он уже взял другую без спросу. Я открутила крышечку, жадными глотками выпила почти половину бутылки и поставила ее на стол.

— Если уж мы решили быть до конца честными, давай так и сделаем. — Я подпрыгнула и села на столешницу. — Ни ты, ни я не хотим этих отношений. Их подстроили окружающие, чтобы создать благоприятную видимость.

— Но они полезны не только для моей карьеры, но и для твоей. — Джереми ослабил галстук.

— Я никогда не хотела идти в политику. — Я покачала головой.

Он рассмеялся, и вовсе не жизнерадостным мелодичным смехом, который отточил за годы. Смех был грубый и даже немного неприятный, но настоящий.

— Давай оба не будем делать вид, что не знаем, зачем ты пошла в политику. — Джереми сунул руки в карманы. — По той же причине ты до сих пор здесь.

Я схватилась за край столешницы и приготовилась услышать испепеляющую тираду, одну из тех, которые сделали его звездой в офисе окружного прокурора. Карьера госслужащего выглядела в резюме гораздо лучше, чем частная адвокатская практика.

— Не притворяйся, что в этих отношениях нас не трое. Так было всегда, с тех пор, как мы встретились в Вашингтоне много лет назад. — Джереми прищурился. — Или ты думала, что я не узнал твоего телохранителя? Его фото висело у тебя на холодильнике еще год после того, как мы начали встречаться. Ты так его и не забыла. Я спал с другими, но никого из них не любил.