Эйра нахмурилась.

– Я слышала истории о ее жестокости, но никогда в таких деталях. – Она пожевала нижнюю губу, словно раздумывая, что ей нужно сказать. А что тут было говорить?

– На сегодня, пожалуй, хватит тебе страшилок на ночь, птичка. – Он вздохнул. Ресницы Эйры затрепетали, словно она была готова уснуть. Если ему повезет, она забудет эту жуткую историю, как хотелось бы забыть ему. – Нравится тебе это или нет, но тебе нужно отдыхать. – Он потянулся было забрать поднос, но она схватила его за запястье. Он опустил взгляд на ее пальцы, комкающие льняную рубашку, но не стал стряхивать ее руки.

– Я уже на целую жизнь вперед выспалась. Со мной просто… что-то не то. Оно волнами накатывает… я чувствую себя очень странно.

Морозко протянул руку, и Эйра позволила ему провести костяшками пальцев по ее щеке. Под кожей Морозко почувствовал тот же самый пульс, что и раньше, и он стиснул зубы. Понятия не имел, что делает, но это было и не важно. Главнее всего для него было то, что она была теплой и ее больше не лихорадило.

Ему не стоило на нее давить, но что-то на задворках сознания не давало ему покоя. Видение, вопросы и потребность знать, что же в этой смертной было такое особенное.

– Мне надо переговорить с Ксезу. Попробуешь не помереть за это время? – Морозко вскинул бровь, не сводя ледяных голубых глаз с лица Эйры.

– Я бы и не умирала, если бы ты своей кровью меня не напоил. – Она скрестила руки на груди. Накатили воспоминания из-под поверхности воды – невозможно пошевелиться, нереально вдохнуть, полная беспомощность. Там, под водой, она смирилась с тем, что такова ее жертва, но на самом деле ей совершенно не хотелось умирать. Она хотела продолжать дышать. И Морозко спас ее, несмотря на то, что она должна была погибнуть от его руки, невзирая на все ее попытки его прирезать, он вернул ее из небытия.

– Моя кровь не убивает тех, кто ее пьет. Это что-то другое. – Морозко поднялся с края кровати. – Если снова приспичит помыться, в следующий раз я сам тебе помогу. – И, словно не в силах удержаться, он добавил: – Или можем наконец-то искупаться вместе у меня, если появилось такое желание.

Эйра закатила глаза, игнорируя вспыхнувший в груди огонек:

– Ну не начинай опять козлить.

– А я разве заканчивал? Ну надо же, теряю хватку. – Он усмехнулся.

Ее губы дрогнули, но она сдержала улыбку. Кажется, она начинала привыкать к этим его раздражающим шуточкам. Впрочем, ее мысли тут же вернулись к той темной части его прошлого, которую он ей открыл. О том, что он был маленьким мальчиком, когда – на его день рождения, на секундочку – его собственная мать обезглавила дорогого ему человека на его глазах. Королева истинной тьмы. Морозко никогда не знал отца, а о жестокости его матери ходили легенды, но Эйра и не подозревала, что она была так же сурова даже к собственному сыну. В животе свернулся комок от мысли о беспомощном маленьком принце, истязаемом родной мамой. Чем больше она узнавала о короле, тем сильнее начинала сомневаться, что ей вообще стоит искать другие способы избавить от него Фростерию. В памяти всплыли слова Ульвы о том, что у него были весомые причины для жертвоприношений. Теперь она уже начинала в это искренне верить…

– Попозже зайду тебя проведать. Не вылезай пока из кровати, – сказал Морозко непреклонным тоном.

– Не вылезу, но только если ты подашь мне сюда пару вещей. – Эйра с улыбкой наклонила голову набок.

– Куклу Морозко? – промурчал он.

Отрицать было бесполезно, Эйре нравился глубокий тембр его голоса и то, как слова катались на его языке. Приходилось напоминать себе, с кем она разговаривает и почему находится в этой постели.

– Нет, он пока ждет своей очереди, – протянула она. – Мне бы пару кусков дерева да инструменты для вырезания. Начну работать над шкатулкой.

Морозко опустился на пол на колени, роясь в разложенных там предметах, а потом наконец протянул ей несколько инструментов и стопку деревянных брусков.

– Когда закончишь, я бы послушал.

Сначала она подумала, что он пытается отвесить шутку о звуках всех тех барышень, что он ублажал, и уже собиралась было отвесить саркастичный комментарий в ответ, но его лицо было серьезным и даже немного меланхоличным в своей задумчивости. Возможно, он все еще вспоминал прошлое и все то, что рассказал ей о своей родной матери.

– Значит, заведу ее для тебя, – мягко ответила Эйра.

Удивленно подняв брови, он едва заметно кивнул и развернулся. Бросив последний короткий взгляд через плечо, он удалился, оставив ее одну.

Эйра взяла в руки инструменты. Силы понемногу возвращались к ней. Опустив взгляд на халат, она вздохнула, снова вспомнив, что король видел ее голой и таскал ее на руках, пока она была в отключке. И о том, как с нее свалилось одеяло, на несколько секунд выставив ее грудь напоказ.

Никто из мужчин ее раньше такой не видел. Румянец поднялся по шее и залил щеки.

– Да все нормально, Эйра. Король сотни девушек видел обнаженными. Да нет, даже тысячи. Твое тело для него совсем не особенное. Да и для кого-нибудь другого тоже. – Неужели и правда тысячи?

Она ущипнула себя за переносицу, пытаясь перестать представлять себе, как он снимает платье с какой-нибудь девушки, а еще лучше, как он спускает халат с ее плеч. Впрочем, было кое-что, о чем она забыть не могла – когда их кожа соприкоснулась, внутри ее словно отозвался спящий электрический ток. Раньше от его касаний такого ощущения точно не было.