Досада от его постоянных уклончивых ответов росла в Эйре прямо у него на глазах.

– Ты мне ответишь. – В ее тоне промелькнула умоляющая нотка, едва заметная, но Морозко слушал очень внимательно.

Ее плечи напряглись, и он вспомнил, как ее тело отвечало ему, словно требовало от его губ большего, чем одних только поцелуев. Больше, чем вычерченных языком узоров на мягкой коже, больше, чем давления его возбужденного члена промеж ее ног. Он и сам хотел большего, и это вызывало у него отвращение. Ему хотелось сомкнуть губы на изгибе ее груди и наблюдать, как она распадается на части под его нежными лас- ками.

– Да что ты? – Он поднял глаза и посмотрел на небо, беря небольшую передышку. – А мне кажется, я ничем тебе не обязан. – Он снова уронил взгляд на нее, на этот раз сосредоточившись на бешено бьющейся ниточке ее пульса. Морозко уже видел ее голой, держал ее в своих руках, пока нес от ванны до постели, но тогда он не обратил внимания на важные детали, да и запоминать ничего не стал. Ему не нужно было еще больше осложнений во всей этой запутанной паутине из видений и проблем Фростерии. И тем не менее вот она, стояла перед ним, вытянув вперед руку и таращась на свои сияющие пальцы.

Эйра бросила на него быстрый, полный паники взгляд.

– Не подходи ближе, пока не скажешь всей правды. Зачем мы всем этим занимаемся? Почему ты выпускаешь меня летать? Почему не принесешь уже в жертву наконец? – Он сделал шаг вперед, и ее губы плотно сжались в тонкую нить.

Каждый раз, когда она начинала допытываться, Морозко уходил от ответа. Вероятно, для нее это выглядело как скрытность, и она была по-своему права. Но он испытывал ее, чтобы узнать, на что она еще способна, а его видение пока не позволяло ему ее убить. Еще было рано. «Я должен узнать, что ты такое».

– А ты бы предпочла врезаться в люстры в душных коридорах? Живой ветер в перьях тебя чем-то не устраивает? – Его голос звонко прогремел по замороженной каменной кладке, и он осторожно продолжил подходить к ней ближе.

Эйра с ужасом на лице рассматривала свою руку, где между пальцами плясали голубые искры, а потом вытянула дрожащую руку перед собой, словно готовясь убить его на месте.

– Хочешь проверить, что будет? Я из-за тебя могу превращаться в птицу, ты слышишь все, что я думаю в той форме, а теперь, теперь… что это за магия-то, козел ты этакий? Стоило бы просто использовать ее и запихнуть тебя в коробку. Ты все у меня отнял. – На ресницах появились слезы, и все ее тело вздрогнуло от нахлынувших всхлипов.

Он нахмурился, глядя на то, как она плачет, но не стал пытаться ее обнять. У нее было полное право рыдать – ничего из сказанного не было ее виной. Это все винтийцы, которые думали его перехитрить и тем самым вынудили его самому искать жертву. И он сам, который обманом заставил ее выпить его кровь.

Морозко со вздохом убрал волосы с лица.

– Я очень даже готов проверить, Эйра. – Дернув плечом, он приглашающе протянул руку. – Можешь попробовать атаковать меня, но предупреждаю, я бы не советовал тебе этого делать.

Эйра выдохнула со звуком, больше похожим на рык. Стоило ей лишь немного пошевелить ладонью, как с той сорвался шар голубой энергии и понесся прямо в направлении Морозко.

Прежде, чем удар достиг его, король поднял руки вверх, отгородившись ледяным щитом. Вспышка рикошетом отлетела от блестящей твердой поверхности и врезалась в каменную гаргулью, разломав ее на мелкие куски.

Эйра повернула голову, уставившись на дело своих рук.

Морозко сократил дистанцию между ними очень осторожно, на случай, если она снова решит применить свои магические силы. А что случилось бы, если бы она в него попала? Он попытался коснуться ее руки, но она отшатнулась, широко распахнув испуганные глаза.

– Могу я, по крайней мере, узнать, зачем это все? Разве я этого не заслужила? – прошептала она.

– Я уже сказал, приходи ко мне вечером. – Стиснув зубы, он снова попытался схватить ее за руку, и на этот раз Эйра позволила ему это, хоть и дрожа при этом всем телом. Темные глаза поймали его взгляд, нерешительные и полные легкого подозрения.

Морозко нежно коснулся точки между ее большим и указательным пальцами, и магия запела под ее кожей, отзываясь головокружительным теплом в его собственном теле. Что-то мягкое и пьянящее коснулось его подсознания, приглашая его нырнуть немного глубже. Прежде, чем это чувство успело пустить корни в его голове, Морозко дернулся назад, выпуская ее руку, словно его обожгло.

Проведя рукой по волосам, он отвернулся от нее, главным образом, чтобы скрыть то, как сильно уже почти установившаяся между ними связь вывела его из равновесия. Если Эйра что-то и говорила еще, он ее уже не слышал, широкими шагами направляясь через двор обратно в замок. В тот момент он и сам не знал, что пугало его больше: вероятность того, что Эйра была концом всей Фростерии, или то, что она могла быть лишь ее началом.

Чем бы она там ни была, Морозко нужно было разобраться с этим как можно быстрее.