Перед глазами всплыл образ Харольда, с его чаем и печеньем, заваленным хламом старым магазинчиком, с его добрым взглядом и кипами пергаментных расчетов на столе, на краю одного из которых был нарисован смазанный портрет девочки с бантиками.

– Харольд был твоим отцом, - тихо прошептала я.

Перед глазами помутилось, и я испугалась, что это действие какого-то проклятья, но в следующий момент поняла, что просто плачу.

Она убила Харольда, потому что он был её отцом. Она думала, что выполнив последнее условие, сможет стать всесильной. И Харольд знал! Именно поэтому не сказал никому ни о чем, опоил чаем охрану и тихо ускользнул… Знал ли он, что идет на смерть? Возможно, знал. Думал ли он, что сможет её отговорить? Этого тоже нельзя исключать.

– Ты же не думаешь, что я стану молчать?

Голос вышел хриплым и низким. Ответом мне стал звонкий и переливчатый смех.

– Ты же не думаешь, что ты сможешь кому-то об этом рассказать?
– она почти идеально спародировала мой тон.
– Хотя… Кое-кому все-таки сможешь.

Мне хотелось встать, размахнуться со всей силы и отвесить ей пощечину, но я не могла шевельнуть и пальцем. Навалилась жуткая усталость, в ушах зашумело. Я зажмурилась и сжала виски пальцами, надеясь, что гул, который начался в голове, прекратится.

– Мне нужно отлучиться на пару часов, - голос Иженны эхом звучал в ушах.
– Уверена, ты по достоинству оценишь компанию.

Стало холодно и как-то резко сыро, но голова пульсировала от гула. Я со стоном согнулась пополам, но в следующую секунду мне на голову легла тяжелая рука. Я мотнулась было в сторону, чтобы скинуть её с себя, но вместе с прикосновением начала уходить боль, и я не смогла противиться этому целительному спокойствию.

Гул в ушах постепенно исчез, и я смогла открыть глаза, чтобы понять — мы больше не на Пепельном Пике.

Да, подо мной тоже была голая скала, но во-первых она была мокрой, а во-вторых я с трудом смогла различить свои собственные пальцы из-за тусклого освещения. Это уже не гора, это уже какое-то подгорье.

Рука поднялась с моей головы, и я распрямилась, намереваясь высказать Иженне все, что я о ней думаю, но вместо этого я застыла, как будто по мне шарахнули парализующим заклинанием, не в силах сказать ни слова.

Из полумрака на меня смотрел Лин Гордериан.

____________

Товарищи, я официально в ударе! Через пару дней будет уже новая глава, и... *барабанная дробь* - прошу любить и жаловать, новая книга по этому же миру, которую я вас обещала ещё в начале месяца, уже выкладывается:) 'Первая магическая олимпиада. Открытие' смотрите в списке книг! Там будет гораааздо больше юмора, больше приключений и, конечно, ещё больше идеальных мужчин! Вообще-то, я лично в неё влюбилась уже с первых строчек, и она мне придала вдохновения для 'Скелета', так что, думаю, мне удастся вас удивить:) Да и вообще, тут вот Лин живой, оказывается. Ой, что же будет...

– Ириадна…

Я резко отпрянула назад, морщась от боли, но легкий физический дискомфорт сейчас был меньшей из моих проблем.

Я стояла в маленьком, тесном, плохо освещенном помещении, очень напоминавшем то ли камеру, то ли склеп. Низкий каменный потолок, каменные же стены и пол, матрас в углу и… Дыра в полу определенного назначения, от одного вида которой мне стало плохо.

– Ты жива…

Это действительно был Лин. Абсолютно не похожий на себя, похудевший и состарившийся Лин, в котором с трудом можно было узнать того человека, с которым я когда-то ела морские раковины в ресторане. Русые волосы свалявшимися клоками свисали вниз, под глазами залегли глубокие синяки. Вместо одежды какие-то обрывки ткани, в которых я с трудом узнала остатки его парадного костюма.

– Я-то жива, - подтвердила я.
– А вот что живы вы, лорд Гордериан, меня удивляет.

Рука Лина дернулась в мою сторону, и тут же безвольно опала. Но я среагировала мгновенно — боевая стойка, руки вперед, пасс и… Ничего не произошло. В неверии я уставилась на руки и сделала пасс ещё раз, медленнее, призывая огонь. Но вместо огромного пылающего файера на руке не зажглось даже мало-мальски приличной искорки.

– Темная магия здесь блокируется, - пробормотал Лин, продолжая стоять на коленях, отчего мне резко стало как-то неудобно.

– Невозможно, - покачала головой я и задумалась. Невозможно ли?

– Ты изменилась.

Я взглянула в глаза Лину — чуть помутневшие, в которых явно читалась усталость, но тем не менее не потерявшие былой цепкости.

– Если скажу, что вы тоже изменились, вы обидитесь?
– хмыкнула я, отходя ещё на пару шагов. Дальше отходить было некуда, но по крайней мере хотелось оказаться как можно дальше от Лина. Нашу последнюю встречу с ним я ещё не забыла.

Лин вдруг улыбнулся. Уголки потрескавшихся губ на изможденном лице приподнялись, и худое лицо стало ещё более жутким.

– На правду не обижаются, - он наконец сел нормально, и даже откинул волосы заметно подрагивающей рукой.

Некроманты глупых вопросов не задают, твердили нам в универе — но лично мне в данный момент очень хотелось задать хотя бы парочку.

Противным червячком в мозг ввернулось некое чувство дежавю. И дело даже было не в том, что Лин был светлым магом, а я каким-то образом вновь оказалась без сил, потому что в том состоянии истощения, в котором находился маг, он вряд ли смог бы воспользоваться хоть чем-то из своего арсенала.