Я сползла по стеночке на пол и подобрала ноги под себя — так было теплее. Почему же мне это всё так знакомо? Откуда я знаю это место?

– Выхода отсюда нет, - оправдал мои худшие надежды Лин.

Действительно, скала казалась монолитной. Я ещё раз оглядела помещение… Да, действительно. Интересно, а что под матрасом?

– Ири, я хотел бы с тобой поговорить.

Я фыркнула и покачала головой.

– Ты меня выслушаешь?

– А у меня есть выбор?
– в тон Лину отозвалась я.

Ответом мне стало тихое:

– У всех есть выбор.

– Рада, что вы наконец об этом вспомнили, - мило улыбнулась я.

Лин тяжело вздохнул, прикрыл глаза и замер. В маленькой пещерке, которую мне уж совсем не хотелось называть камерой, установилась тишина, причем такая, к которой я не привыкла.

В Лимире ночь — день, а день — полон звуков. В Рхаране вечно скрипят деревянные дома, ухают совы, иногда доносится отдаленный гул камнепада, от которого сердце замирает в груди. В Рэмтоне, в общежитии, вообще разброд и шатание, тишины там не дождешься. А если ночевать в лесу, так он вообще не смолкает ни на минуту.

Но единственное место, в котором я слышала ровно такую же тишину как здесь, был наш семейный склеп в подземельях Лимира, где ровными рядами сидят мои нетленные предки, с рогов и крыльев которых регулярно протирают пыль. Именно там я поняла все оттенки значения эпитета ‘мертвая’ тишина.

– Я хотел бы извиниться, - наконец, разорвал тишину Лин.

Я поморщилась… Нет, чего-чего, а вот уж прощать Гордериана я не собиралась. После того, как он пытался воздействовать на моё сознание, после его поведения на балу… Обычно людей в такой возрасте уже поздно перевоспитывать, да я и не годилась на роль воспитательницы. Мне бы самой кто рассказал, как правильно жить.

– Знаете, милорд, - я выделила его титул.
– Меня с детства учили тому, что наши желания — это наши собственные проблемы.

– Ириадна, прошу тебя, - голос Лина сделался громче, но маленькая пещера гасила эхо.
– Умоляю, Ириадна. Я сделаю все, чтобы ты меня простила. Все, чтобы дала мне ещё один шанс, и я тебе обещаю, Ири… Я много думал о том, что случилось, о том, что я сделал. Из этой тюрьмы только один выход — смерть, и если ты оказалась здесь, Ири, значит я был прав, и я уже умер, и ты умерла вместе со мной… Или же судьба вновь свела нас вместе.

Ага, судьба, как же. Рыжая и жестокая.

– Ири, я повел себя как последний подонок. Я сделаю все, чтобы ты меня простила. Мне осталось недолго… Я не могу исцелять себя бесконечно. Прежде, чем я умру, мне хотелось бы знать, что я исправил то, что сделал.

О, Слепая Богиня! Он же не знает об Эридане. Ну, или о том, кем был Эридан, или о том, что мы вместе, или о том, что меня признали…

‘Я не могу исцелять себя бесконечно’ - сказал он. Значит, светлая магия здесь работает… Да, я дура. Логично, что работает, Иженна же светлая.

Нет, моим надеждам на то, что Эридан найдет меня по отпечатку ауры на Гудоветтире — крышка. Вот только они все не учли одного.

Я не Ириадна Дэш, простая студентка Рэмтонского прикладного, я — Ириадна из клана Шепчущих, не наследная княжна Лимира. У меня есть не только темная магия.

– Хорошо, Лин, - я позволила себе улыбнуться.
– Хорошо. Я готова тебя простить.

Лин замер, в неверии уставившись на меня, а затем кивнул:

– Спасибо.

Но я продолжила.

– Я готова тебя простить в одном случае — мы выбираемся отсюда. Не знаю, как ты, а я не хочу, чтобы мы прозябали в этой дыре из-за Иженны.

Это ‘мы’ неприятно кольнуло сердце, но ведь если я умру, я действительно умру не одна. Эридан всегда со мной, даже когда мы не рядом.

– Иженны? Иженна Ар-Иллис, декан факультета любовной магии?
– переспросил Лин.

– Ты не знал?
– удивилась я, радуясь, что он не стал заострять внимание на чем-то ещё. Своей благодарности, допустим, её бы я не вынесла.

Лин покачал головой. Судя по выражению его лица, в его мыслях было мало приятного… Это было единственное, что я в нем понимала. Иженной восхищались все, а предательство человека, которого ты считал непогрешимым — это действительно страшно.

– Ну так что. Выбираемся отсюда?

Уголки губ Лина вновь дрогнули.

– Это невозможно, Ири, - мягким, наставническим тоном сообщил он мне, и я вдруг вспомнила, как все первокурсницы прихорашивались перед его уроком танцев.

– Возможно, - я пожала плечами.
– У меня есть козырь, о котором Иженна не знает.