— Ну что, цареубийца, каково тебе там, на капитанском мостике? — саркастически расхохоталась Агриппина Ивановна, на миг оторвавшись от тактического монитора и переведя взгляд на экран. Хромцова просто не могла упустить возможности поддеть и унизить ненавистного ей врага. — Жарковато стало, да? Можешь сколько угодно корчить из себя грозного адмирала. Но для всех нас ты так и останешься лишь никчемным офицеришкой среднего звена, выскочившим из штурмовой пехоты!

Демид Зубов стиснул зубы, чувствуя, как в груди закипает ослепительная ярость и он начинает терять хладнокровие. Слова Хромцовой достигли своей цели. Тем не менее, контр-адмирал пока держался.

— Жарковато? Вы называете это жарой?! — произнес он ровным, невозмутимым голосом, хотя внутри у него бушевал ураган. — Знаете, вице-адмирал, поначалу я планировал просто расстрелять ваше корыто с дальней дистанции. Одним мощным залпом вскрыть обшивку, словно консервную банку, и полюбоваться, как внутренности «Паллады» разлетаются по космосу вперемешку с дымом и телами его экипажа. Но сейчас, после всех ваших грязных выпадов, я передумал. Такой легкой смерти вы не заслужили. Видимо, действительно пришла пора вспомнить славные денечки, проведенные в рядах штурмовой пехоты… Вспомним, так сказать, старое ремесло!

Лицо контр-адмирала исказилось в жуткой гримасе, в тусклом свете мониторов ставшее похожим на маску потустороннего демона.

— Слушайте внимательно свой приговор! — прошипел он. — Сейчас я пойду на абордаж. Да-да, не удивляйтесь. Мы подойдем к вашему дредноуту вплотную и высадим на его палубы десант. А дальше… Дальше лучшие бойцы императорской гвардии вырежут всех на вашем прославленном линкоре. Всех, кто не успеет сам вышибить себе мозги до того, как мои штурмовики не ступят на палубы вашего флагмана. Пощады не ждите — умрут все! Вот только вас, Хромцова, я убью последней. У вас будет уникальный шанс насладиться плодами собственного высокомерия в полной мере! Вы встретите свою смерть только после того, как на «Палладе» не останется ни одного члена ее экипажа и будете выть от боли и ужаса, наблюдая за тем, как корчатся в мучениях ваши верные космоморяки…

Агриппина Хромцова, чье лицо исказила гримаса неистовой ярости и возмущения, в бешенстве ударила кулаком по подлокотнику командирского кресла. Ее глаза метали молнии, а из горла вырвался полный ненависти вопль:

— Ах ты, чертов подонок, предатель! Уже привык, значит, убивать своих, русских?! По вкусу пришлось, мерзавец, да?! Упиваешься кровью соотечественников, наслаждаешься их предсмертными криками?! Что ж, я жду тебя на своем флагмане. Посмотрим, хватит ли у тебя духу явиться ко мне на свидание и выполнить все свои обещания. Или струсишь, спрячешься за спинами своих головорезов?!

Демид Зубов, слушая исступленные вопли Хромцовой, лишь злорадно ухмылялся. О, как же упоительна ненависть, как сладостно осознавать, что скоро он собственными руками разделается с этой бешеной фурией! Не скрывая мрачного торжества, контр-адмирал процедил:

— Ожидайте вице-адмирал. Совсем скоро я нанесу вам визит. И мы закончим наше маленькое дельце — раз и навсегда! Готовьте парадный мундир. Я желаю, чтобы перед смертью вы выглядели достойно вашего звания и должности, которыми вы так кичитесь!

И с этими словами Зубов оборвал связь. Агриппина Ивановна застыла, сверля немигающим взглядом опустевший экран. Несколько мгновений она сидела неподвижно, словно оглушенная хладнокровием и откровенным садизмом, прозвучавшими в голосе врага. Затем ее подбородок вздернулся, а в помутневших глазах вспыхнула расчетливая решимость. Хромцова усмехнулась и вскочила с командирского кресла.

— Что ж, пора вспомнить молодость! — нарочито весело воскликнула она, поворачиваясь к своим офицерам на мостике. — Ну, а если нам все-таки суждено погибнуть — так сделаем это с музыкой, утащив с собой в преисподнюю и мерзавца Зубова и его ребят в золоченой броне. Так ребята?!

Между тем Демид Зубов, облаченный в Ратник-500 и оскалившись подобно голодному волку, уже отдавал распоряжения своим «преображенцам». Лучшие из лучших, элита штурмовой пехоты, вымуштрованные до автоматизма солдаты, коих на лейб-флагмане контр-адмирал собрал почти с батальон, застыли перед главным экраном, ловя каждое слово командира. Их глаза горели предвкушением скорой схватки, желанием утопить клинки своих плазменных штык-ножей в плоти врагов и залить палубы «Паллады» кровью ее экипажа.

— Братья! — прорычал Зубов, взирая на своих воинов. — Я обещал этой гордячке Хромцовой и ее людям, которые до сих пор не понимают, кому бросили вызов, устроить жаркую встречу. Вперед, на абордаж! В атаку! Режьте, колите и убивайте всех, кого встретите на этом линкоре ибо все они до единого — предатели Российской Империи, желающие захватить столичную систему и убить вашего императора! Даешь «Палладу»!

Провожаемый восторженным ревом штурмовиков, контр-адмирал махнул рукой и отдал команду старшим абордажных групп, одновременно с этим вылетев из рубки в окружении своих офицеров. Взревели сирены, возвещая о начале абордажной операции. В недрах «Москвы» захлопали переборки, зашипели вакуумные шлюзы. Не прошло и пяти минут, а «Москва» уже приблизилась к «Палладе» на минимальное расстояние.