Михаил продолжает болтать о том, какие мы фантастические ребята, и мне особенно приятно, когда он замечает, что поцелуй, который он предложил несколько месяцев назад, не нужен между нашей химией и талантом. Он отправляет нас домой отдыхать, а мы с Саймоном сначала отправляемся в сауну, чтобы немного попариться. Удивительно, как быстро начинают распускаться узлы, но к тому времени, как я вытираюсь полотенцем после душа, я едва могу держать глаза открытыми. Я боюсь, что свернусь калачиком на коленях Гаррета и засну, когда все, чего я хочу, — это поговорить с ним.

Я достаю комплект чистой одежды из своего шкафчика и достаю телефон из сумки. Пропущенные звонки от Гаррета в течение всего дня засоряют мой экран, в основном так выглядят наши дни в последнее время. Нам почти никогда не удается поймать друг друга, и я поймала себя на том, что большую часть наших мимолетных видеочатов я провожу, заново знакомясь с тем, как морщится кожа вокруг его глаз, когда он смеется, или как изгибается его рот, сначала приподнимаясь на правую сторону, прежде чем полностью раскрыться. Его поразительные голубовато-зеленые глаза всегда так уязвимы и невероятно прекрасны, как скорлупа птичьего яйца весной.

Когда я натягиваю свитер, на моем экране снова танцует эмодзи с медвежонком. Я собираюсь ответить, когда слышу этот ужасный, покровительственный смех, от которого мне хочется скрести ногтями по классной доске.

Я кладу телефон в карман и распускаю волосы по плечам, прежде чем завязать их в узел. Я натянуто улыбаюсь Крисси и Эшли.

— Я заметила эти угги и поняла, что это, должно быть, ты. Ты единственный человек, которого я знаю, который все еще носит их.

— Снег идет, — я застегиваю молнию на сумке и перекидываю ремешок через плечо. — Они теплые и удобные.

— Уродские, — она, должно быть, думает, что ее хихиканье смягчает удар, но это только выводит меня из себя. Она прислоняется бедром к дверному косяку, загораживая мне выход, и ее друзья выглядят примерно такими же смущенными, как и я. — Все уходят завтра вечером после шоу. Хочешь пойти?

— Правда? — я не могу сдержать нетерпения, с которым это слово слетает с моих губ, и сжимаю в кулаке ремешок сумки. На моих губах появляется обнадеживающая улыбка, а сердце колотится от волнения.

— Конечно. Ты никогда не выходишь с нами.

— Ты меня никогда не спрашивала, — напоминаю я ей.

Она отмахивается от меня взмахом руки.

— Мы приглашали тебя много раз.

На самом деле они этого не делали, но…

— О черт. Завтра? Я не могу. У моего брата день рождения. Мы собираемся поужинать после шоу.

— Так приходи позже. Встретимся в клубе.

— У меня… — назначено свидание. Настоящее. И хотя я уверена, что он посоветовал бы мне пойти, завести друзей и повеселиться, я бы предпочла быть с ним. — Я не могу. Мне очень жаль.

Глаза Крисси сужаются. Она действительно красивая девушка. Жаль, что у нее характер скользкой, злобной улитки.

— Ты не можешь или не хочешь?

— У меня есть планы, которые я не собираюсь переносить, — я не в настроении заглатывать ее наживку. Я хочу пойти домой и провести остаток ночи со своим лучшим другом. Поэтому я улыбаюсь ей, протискиваясь через дверь в холл. — Я свободна до конца выходных, если вы захотите снова куда-нибудь сходить. Я бы с удовольствием отпраздновала с вами, ребята.

— Когда ты перестанешь жить в тени своего брата?

Этот вопрос останавливает меня на полпути, и я чувствую, как ногти впиваются в ладонь. Моя челюсть сердито дергается, а в ушах шумит резкий, быстрый ритм, словно галоп. Я медленно оборачиваюсь к Крисси и её свите. На их лицах написано такое же ошеломление, как и у меня, из-за её слов.

— Что ты сказала?

— Ты слышала меня, — Крисси приподнимает бровь, скрещивая руки на груди. — Но тогда почему ты вообще хочешь перестать жить в его тени? То, что ты сестра Картера Беккета, позволило тебе так много роскоши. Шикарная квартира, дорогая машина, стипендия на эксклюзивную программу и предложение о работе, о котором большинство людей могли только мечтать, — она на дюйм выше меня, такая незначительная разница, но она кажется огромной, когда она смотрит на меня свысока, как будто я самое маленькое, незначительное существо, с которым она когда-либо сталкивалась. — Чтобы стать самостоятельным человеком, тебе придется хоть раз в жизни ради чего-то потрудиться. И я не уверена, что ты знаешь, как это сделать.

Мои челюсти сжимаются, воздух в легких с грохотом ударяется о грудную клетку. Когда ее губы растягиваются в самодовольной ухмылке, во мне загорается спичка, разжигая такой яростный пожар, что в живых не останется никого.

— Посмотри на себя, — продолжает она мягко и снисходительно. — Ты даже не знаешь, как думать самостоятельно, не так ли?

Раньше я хотела исчезнуть ради Крисси. Спрятать все то особенное, что делало меня самой собой. Но я пришла к пониманию, что устала прятаться; никто не стоит того, чтобы исчезать. Хреново, если она не хочет меня такой, какая я есть; это именно то, что я собираюсь ей дать.