Дамы и господа, я нашла Святой Грааль для представлений во время возбуждения.

Взгляд Гаррета опускается на мою грудь, затем рикошетом возвращается к моему лицу.

— Ты в порядке?

— Вполне, — выдавливаю я очень хрипло.

Его глаза снова опускаются, затем снова поднимаются. Еще раз опускаются. И вновь вверх. Господи Иисусе, снова опускаются? Серьезно? Я знаю, что у меня там есть сиськи, но неужели парень не видел достаточно идеальных сисек? Что такого интересного в этих?

Глядя на себя сверху вниз, я внутренне стону. Мои соски твердые, как скала, приветствуют его через купальник, который совсем не скрывает, что сейчас я возбуждена. Тупые гребаные соски. Солдаты, отставить.

Я закатываю глаза и брызгаю в него водой.

— Мы поняли это, Гаррет, ты горяч. Тебе не обязательно стоять там полуголым, насквозь мокрым и тыкать нам в лицо своей сексуальностью.

Он сияет от гордости, а потом хмурится.

— Нам?

— Да, нам, — я показываю на свои соски. — Не делай вид, что ты не заметил. Твои глаза не могут задержаться на моем лице больше двух секунд.

— Ну, я этого не делал… Я имею в виду, они… твердые, — наконец заканчивает он со вздохом, за которым следует едва слышное «блять».

Этот парень — самое ужасное сочетание неловкого флирта и ужасающей неуклюжести, и часть меня хочет зарыться лицом в подушку и закричать. Другая часть меня считает это опьяняющим, восхитительно обаятельным, от чего желание заняться с ним сексом возрастает до максимума.

Чертовски раздражает. Мне это не нравится.

Гарретт ударяет кулаком в свою раскрытую ладонь, раскачиваясь на ногах.

— Эм, может, нам… ты… давай… — он указывает на дверь. — Кровать? — у него отвисает челюсть, когда он быстро пытается отступить, глаза полны страха, он машет руками перед лицом. — Я не имел в виду вместе. Не так, как ты и я, в постели, вместе. Это не то, что я имел в виду.

— Ага.

— Я имел в виду тебя в твоей постели, а себя в моей. Блять. Мерзко.

Мои брови медленно приподнимаются.

— Мерзко?

— Что? Нет. Не мерзко.

— Ты сказал мерзко.

— Но я не это имел в виду… мне не было бы отвратительно. Это было бы здорово. Нет. Это тоже вышло неправильно, — он зажмуривает глаза, отчаянно мотая головой. — У меня сотрясение мозга, — наконец выплевывает он, затем протягивает руку. — Могу я тебе помочь?

— Ты уверен, что хочешь прикоснуться ко мне? Ты можешь заразиться моими вшами. Представь, как это будет мерзко.

Гарретт расплывается в улыбке, которая превращается в мягкий, сердечный смешок, напряжение в его плечах спадает.

— Я это заслужил. Я готов идти, но если ты хочешь остаться подольше, я не против побыть…

— Нет, — я поднимаюсь на ноги, пробираюсь по горячей воде. — Я готова лечь спать, — я беру протянутую руку Гаррета, позволяя ему помочь мне выбраться.

Я спускаюсь к одежде, надеваю тапочки, пока Гарретт уходит нам за полотенцами. Усталость обрушивается на меня, как удар кирпичом по голове, и я прислоняюсь к стене. Рядом с бассейном влажно и жарко, решетчатые бамбуковые стены напоминают сауну, и меня так и подмывает погрузиться в сон.

Когда Гаррет возвращается с полотенцем, я встаю и зеваю, вытягивая руки над головой.

— Что за… — я поворачиваюсь, пытаясь ухватить себя за спину, где чувствую, как натягивается нитка купальника, будто она за что-то зацепилась. Моя слабая лодыжка подгибается под давлением резкого движения, выскальзывая из-под меня.

Вся моя жизнь проносится перед глазами, когда я падаю лицом в горячую ванну. Гаррет бросается вперед, обхватывает меня руками, зажимая между своим великолепным телом и стеной.

— Почти впечаталась, — его смешок затихает так же быстро, как и начинается. — Черт возьми.

Его затрудненное дыхание омывает мое лицо, когда он крепко прижимает меня к себе. Моя грудь вздымается от прикосновения, когда мое тело в сотый раз напоминает мне, что этот мужчина чертовски хорош, а бойфренды на батарейках удовлетворяют не так уж сильно.

Он такой приятный на ощупь, его горячая кожа на моей, ощущение его обнаженной груди, прижатой к моей обнаженной…

— Нет, — шепчу я, задыхаясь, мотая головой, впиваясь ногтями в его плечи.

В его глазах жалость и так много страха.

— Да.

Мой взгляд падает на верх моего бикини, что лежит на мокром полу между нами и гидромассажной ванной. Мое тело реагирует раньше, чем мой мозг успевает опомниться.

С криком, который эхом отражается от плитки, я отталкиваюсь от широкой груди Гаррета. Не самое умное решение. Теперь я топлес, и мои соски такие твердые, что ими можно резать лед.