Вот этого ей не нужно было говорить. На лице Райма изобразилось изумление.

— Я не сбит с толку. Разве у меня такой вид? Кто ответит? Я сбит с толку? — Он посмотрел на Перси. — Что вы здесь делаете? Вы должны быть в Шореме, в убежище.

— Я хочу поговорить с вами.

— Тогда для начала дайте мне выпить.

Перси налила себе и Райму. Закс неприязненно на нее посмотрела.

— Классная леди, — сказал Райм. — Я убиваю ее партнера, а она еще со мной и выпивает. Не то, что ты, Закс.

— Райм, ты бываешь таким болваном, — огрызнулась Закс. — Где Мэл?

— Отослал его домой. Ему больше нечего делать. А ее мы отправляем на Лонг-Айленд, где она будет в безопасности. Делаем то, что должны были сделать в самом начале. Не слушайте ее, — обратился Райм к Перси. — Я привожу ее в бешенство. Не делаю того, что она хочет, вот она и бесится.

«Ну спасибо тебе, Райм. Давай теперь на людях перебирать грязное белье». Амелия Закс наградила его холодным взглядом красивых глаз. Райм этого не заметил: он пристально смотрел на Перси Клэй.

Та сказала:

— Не успели мы с вами договориться, как — извольте — являются два агента, чтобы везти меня на Лонг-Айленд. Я-то думала, что могу вам доверять.

— Если и дальше будете мне доверять, вас убьют.

— Мы шли на риск, — возразила Перси. — Вы ведь нам сказали: не исключено, что он сумеет проникнуть в убежище.

— Конечно. Но вы не знали, что я успел это вычислить. Я вычислил, что он будет в форме пожарного. Я знал про это за пять минут до того, как он проник в дом. А вот предупредить никого не мог. Не мог поднять трубку. Хейл умер из-за меня.

Закс чувствовала жалость к нему, терзалась его болью, хотя и не представляла, как можно его утешить.

Он кивнул в сторону компьютера:

— О, я распетушился. Подумал, что вполне нормален. Раскатываю в коляске, как автогонщик, включаю свет, меняю компакт-диски. Чушь собачья. — Он закрыл глаза.

Перси Клэй, плеснув виски себе и Райму, сказала:

— Чуши действительно полно — в том, что я слышу от вас.

— Хватит, — оборвал ее Райм, то ли предостерегая, то ли успокаивая.

— Чего хватит? Вы говорите, что кто-то погиб из-за технической неполадки. И это дает вам право так раздражаться? Отказываться от своих обещаний? — Она одним глотком осушила стакан и обреченно вздохнула: — Вы хоть представляете себе, как я зарабатываю на жизнь?

Райм начал было говорить, но Перси его перебила:

—-Нет, вы вот о чем подумайте. Я сижу в маленькой алюминиевой трубе, делающей четыреста узлов на высоте шесть миль. За бортом шестьдесят мороза, скорость ветра — сто миль в час. Я жива только благодаря механизмам. — Еще смешок. — Какая же между нами разница?

— Вы не понимаете, — сказал он резко. — Вы можете, например, пройтись.

— Пройтись? На высоте пятьдесят тысяч футов? Открываю дверцу — и через считанные секунды у меня закипает кровь.

«Нашла коса на камень. Крыть Райму нечем», — подумала Закс.

— Простите, детектив, но я не вижу между нами ни малейшей разницы, — продолжала Перси. — Мы оба продукты науки двадцатого века. И на ее достижения нам приходится полностью полагаться.

«Давай же, Райм, — мысленно подзадорила его Закс, — покажи ей!»

Криминалист сказал:

— Но если я допускаю оплошность, гибнут люди.

— Неужели? А что произойдет, если откажет противообледенитель? Если при заходе на посадку в двигатель попадет голубь? Мне конец. В вашем случае у жертв остается шанс поправиться после ранения.

Сейчас Райм выглядел совершенно трезвым. Его глаза блуждали по комнате, словно в поисках аргументов.

— Теперь, — продолжила Перси спокойно, — я предлагаю вам заняться тем, что Амелия нашла в убежище для свидетелей, и раз и навсегда перестать нести чушь, потому что я прямо сейчас еду в аэропорт заканчивать ремонт самолета, а вечером вылетаю в рейс, как мы договорились. Или прикажете позвонить моему адвокату?

Он продолжал молчать. Прошла минута. Закс вздрогнула, когда Райм вдруг позвал:

— Том! Иди сюда.

Помощник осторожно заглянул в дверь.

— Я здесь насвинячил. Вот, стакан опрокинул. Волосы растрепались. Приведи-ка их в порядок, пожалуйста.

— Вы что, все это время притворялись? — спросил Том.

— Лон, позови Мэла Купера. Должно быть, он воспринял меня всерьез. Тоже мне ученые! Никакого чувства юмора. Пусть вернется, он нам нужен.

Закс захотелось удрать. Сесть в автомобиль и мчаться со скоростью сто двадцать миль в час. Она больше ни минуты не могла находиться в одной комнате с этой женщиной.