— Никто на свете ничего по этому не определит.

— Столько усилий, — бросил Райм, — и все впустую.

Но Амелия Закс, пристально смотревшая на доску с вещдоками, неожиданно рассмеялась.

— Нужно сложить МП-1 и МП-2. У нас есть еще один фрагмент отпечатка, вероятно, все того же указательного пальца. Можно их подогнать друг к другу?

— Можно, — ответил Райм.

Купер сорвал с доски первый снимок, и они с Закс принялись за работу. Скопировав оба отпечатка в одном масштабе, они начали так и эдак прикладывать один к другому, словно в головоломке. Закс даже дорисовала ручкой несколько линий. В конце концов они получили почти три четверти отпечатка указательного пальца правой руки.

— По-моему, все равно ничего не выйдет, — сказал Купер.

— Все равно отправь в дактилоскопическую базу данных.

Пять минут спустя на экране возник текст: «По вашему запросу установлена личность. 14 позиций сопоставления. Статистическая вероятность идентификации 97%».

— Глазам своим не верю, — прошептала Закс.

— Кто он, Мэл? — вкрадчиво спросил Райм.

— Теперь уже не Танцор, — ответил Купер. — Это Стивен Роберт Колл. Тридцать шесть лет. Последнее установленное местопребывание — пятнадцатилетней давности. Камберленд, Западная Вирджиния. В пятнадцать лет получил двадцать месяцев за непредумышленное убийство. — Купер усмехнулся. — Он не сказал Джоди, что жертвой убийства был Лу Колл, его отчим.

— Отчим?

— История не для слабонервных, — заметил Купер, проглядывая текст на экране. — Мать мальчика была смертельно больна раком, муж ее ударил, та упала и сломала руку. Через несколько месяцев женщина умерла, и Колл вбил себе в голову, что виноват отчим. Хочешь знать, что было потом?

— Продолжай.

— После ее смерти Стивен и отчим отправились на охоту. Мальчишка стукнул его, так что тот потерял сознание, раздел догола, привязал к дереву и оставил на несколько дней. Только чтоб напугать, утверждала защита. Но он якобы забыл, где именно привязал отчима. К тому времени, когда полиция его отыскала... короче, скажем так: обширная инвазия организма. В основном личинками. Отчим так и умер в бреду два дня спустя. Когда его нашли, мальчишка сидел рядом и наблюдал. «Подозреваемый сдался полиции без сопротивления, — прочитал Купер вслух. — Судя по всему, был не в себе и все повторял: Все может убить. Все может убить».

— Господи, — прошептала Закс.

Полеты — лишь часть работы летчика. Другая ее часть — бумажная волокита. На заднем сиденье фургона, везшего Перси Клэй в аэропорт Мамаронек, громоздились кипы карт, графиков, информационных материалов, которые она изучала, составляя полетный план. Она с головой ушла в работу.

Рядом сидел осунувшийся, мрачный Роуленд Белл. Его ей было жаль не меньше, чем саму себя. Брит Хейл, видимо, стал первым свидетелем, которого не смог защитить Белл.

Она едва успела заполнить последнюю страницу плана, как фургон свернул и въехал на территорию аэропорта. Вооруженные охранники проверили удостоверения и разрешили следовать дальше. Перси заметила, что в окнах ее компании все еще горит свет. Она попросила остановиться и вышла. Следом вышли Белл и другие телохранители.

В офисе находился Рон Тэлбот. Измученный и перепачканный смазкой, он сидел, утирая со лба пот.

— Рон, — сказала Перси, обнимая его, — тебе не плохо?

— Брит, — ответил он, задыхаясь и тряся головой. — Он и до Брита добрался. Перси, тебе не надо было здесь показываться. Отправляйся туда, где тебе ничего не грозит.

Она отступила на шаг.

— Что случилось? Ты заболел?

— Просто устал.

Она вынула у него из пальцев сигарету и раздавила в пепельнице.

— Ты привел в порядок «Фокстрот-Браво»?

— В основном. С час назад доставили новые детали. Я начал их монтировать. Немного устал.

— Рон, — сказала Перси, — езжай домой. Я закончу одна.

Тэлбот выглядел так, будто ему и гаечного ключа не поднять, не говоря уж о тяжелой камере сгорания. Перси поцеловала его в потный лоб.

Тэлбот с трудом поднялся и перед уходом постоял пару секунд, глядя в окно на «Фокстрот-Браво». На его лице читались горечь и злость. Точно такое же выражение, вспомнила она, было в бесцветных глазах Рона, когда он сообщил ей, что врачи признали его непригодным к полетам.

Купер и Закс изучили то, что было собрано на покрышках автомобилей, побывавших на месте падения самолета Эда Карни. Как Райм и ожидал, обнаружилось много бесполезной пыли, травинок, смазки и разного мусора, но одна находка, почувствовал он, была важной. Единственным признаком того, что от бомбы что-то осталось, были крохотные фрагменты бежевого пластичного вещества. Газохроматограф выдал формулу С5Н8.

— Изопрен, — вслух размышлял Купер. — Мягкий каучук. — Он впился в окуляр микроскопа. — Кроме того, резиновый клей и... ба-бах!

— Без шуточек, Мэл, — проворчал Райм.

— В резине вкрапления — фрагменты припоя и пластмассы. Это от электронной платы.

— Компонент таймера? — высказала догадку Закс.

— Нет. Таймер в целости, — напомнил Райм. — Надо выяснить, от чего эти фрагменты — от бомбы или от самолета. Закс, отправляйся в аэропорт, найди Перси и возьми у нее образцы всего, что содержит латекс, каучук или электронные платы и может находиться в нижней части фюзеляжа самолета того типа, на каком летел Карни. А ты, Мэл, отправь данные в ФБР, пусть проверят по своей номенклатуре взрывчатых веществ.